Ангел-мститель (СИ)

— Я подумаю над теми скидками, которые Вы можете мне предоставить, но не исключено, что мне придется обратиться в другое место — туда, где умеют с большим пониманием относиться к интересам заказчика.

— Вот зараза! — пробормотал Тоша вполголоса.

— Что — не нравится? — насмешливо спросил я.

— Да нет, играет она мастерски, — поморщившись, ответил он. — Я просто уверен, что нечего им Сан Саныча проверять.

— А что же ты Стасу не сказал? — удивился я.

— Ну, почему — сказал, когда было, чем доказать, — возразил он мне. — А в остальном — я просто знаю, что он — хороший мужик. Они же мое знание к делу не приложат. Но одно дело, когда какая-то темная перед ним лебезит, а другое — когда Марина его на зуб пробует. Слушать тошно, как ему нервы мотают, еще и зря — попомнишь мое слово.

Надо понимать, что огонь (а именно тест на доброжелательность даже к пакостному клиенту) Сан Саныч прошел — Марина в офисе больше не появлялась. А также и воду — он ни разу не вызвал к себе Ларису, чтобы излить на нее поток благородного негодования за то, что она не встала грудью на пути вышеуказанного клиента в его кабинет. Оставалось самое трудное — медные трубы, в которые Лариса дудела ему каждый день.

И если к испытанию Сан Саныча Тоша отнесся с неодобрительным, но все же смирением, то в ответ на насмешки Ларисы в его собственный адрес он и вовсе ухом не вел. Лишь поглядывал иногда на нее с вежливым недоумением, когда она особо зазубренную стрелу в него выпускала. Со стороны (нужно отдать ему должное) он даже выглядел благородным молодым человеком, которые считает непозволительным для себя отплатить той же монетой женщине — пусть даже отвергнутой назойливой бабенке.

Татьяна же избрала другую тактику.

И опять Марина оказалась права — никогда, ни при каких обстоятельствах не смогла бы Татьяна скрыть свое истинное отношение к кому бы то ни было! Когда того требовало дело, она разговаривала с Ларисой с ледяной вежливостью — и поскольку в отношении той в последнее время также появился некий холодок, они производили впечатление добросовестных работников, не допускающих, чтобы личная неприязнь вмешалась в исполнение ими служебных обязанностей.

Во всем же остальном Татьяна принялась старательно противопоставлять Ларису всем остальным своим сотрудникам. В ней вдруг открылись неисчерпаемые запасы приветливости и словоохотливости, и каждый день она с интересом расспрашивала всех об их жизни вне офиса, припоминала вслух различные забавные эпизоды из их прошлого до Ларисы — одним словом, сплачивала коллектив против инородного тела.

И не случайно, именно ей пришла в голову мысль возобновить давнюю традицию совместных поездок на природу — благо, уже прочно установилась теплая погода. И огласила она эту мысль, как рассказал мне Тоша, как только Лариса скрылась за дверью кабинета Сан Саныча.

Сотрудники ее неуверенно переглянулись, косясь на плотно закрытую дверь.

— Разумеется, поедут только те, кто смогут, — многозначительно добавила Татьяна. — И приглашены.

Лица в офисе явно повеселели. И вдруг выяснилось, что у всех уже давно возникала подобная идея, но как-то…

Они быстро договорились поехать в лес, на их старое место, в последнее воскресенье мая. Тоша решительно отказался, но поскольку все знали, что Галя со дня на день родит, никто не поставил ему в это в вину.

Меня же эта перспектива привела в полный восторг. Особенно когда Татьяна с удивлением заметила, что, разумеется, я еду с ней.

— В видимости, — на всякий случай уточнил я как можно более утвердительным тоном.

— Ну, если ты настаиваешь на невидимости, — неуверенно пожала плечами она, — я могу, конечно, объяснить, что ты и по воскресеньям работаешь… Тогда тебе нужно будет отдельно бутерброды приготовить, и… я сомневаюсь, что удастся шашлык для тебя стащить.

Меня затопила теплая волна благодарности. Надо же — подумала о том, чтобы я голодным не остался, и чтобы не пришлось мне в маршрутке где-нибудь в углу съеживаться… И в лесу мне, пожалуй, найдется, с кем размяться — все парни у Татьяны в офисе спортом интересуются, и в приготовлении шашлыка я уже вполне смогу свое веское слово сказать…

Честно говоря, с приходом весны пребывание в родных четырех стенах начало меня слегка тяготить. И то, что было их у меня не четыре, а намного больше, только усиливало чувство клаустрофобии. Постоянные разъезды за рулем также приводили к тому, что к вечеру в теле появлялась отнюдь не здоровая усталость, а голова и вовсе непрозрачно намекала, что ее пора, как следует, проветрить. Нет, гулять мы, конечно, ходили — к реке, естественно, но после рабочего дня такие прогулки воспринимались, скорее, как необходимый моцион, чем как удовольствие. Да и потом — памятуя свой печальный прошлогодний опыт, купаться в мае я еще не спешил, а узкая полоса зеленых насаждений вдоль реки не может, согласитесь, идти ни в какое сравнение с настоящим лесом.

В предвкушении великого дня я даже за течением операции карателей у Татьяны в офисе стал следить менее внимательно.

Мог и догадаться, что у нее были свои соображения в отношении этой поездки.