Ангел-мститель (СИ)

Ну, насчет «напустил», это я прямо сегодня… вот черт, только завтра выясню! Если этот кляузник только потому от моей помощи отказался (на прямой контакт он, видишь ли, никогда не пойдет!), что решил за спиной у карателей спрятаться…

— Галя, а с ней точно что-то происходит? — осторожно спросил я. — Ты сама-то видела?

— Да не так, чтобы очень, — замялась она. — Из рук у кого угодно любая вещь выскользнуть может, а если она что-то ищет, так откуда же мне знать, куда она это дела? Если честно, — добавила она, запнувшись, — я вообще не уверена, что ты сможешь что-то сделать. Ей скорее врач или священник нужен. Но о враче она даже слышать не хочет, а священник был уже — святой водой всю квартиру окропил, да без толку — я потому в домового и не верю. А тут Татьяна сказала, что у тебя здорово получается любые конфликты разрешать…

Ах, вот откуда надобность во мне возникла! У меня, что, работы мало, что она мне новых клиентов подыскивает? А, не дай Бог, получится, слава пойдет — тогда, что, прощай, вечера упоительных занятий йогой? И чует мое сердце, что есть куда более простой способ разрешения этого конфликта — надавать Тоше по шее, чтобы дал отбой карателям и внимательно послушал, как я с Татьяниными родителями отношения наладил.

— Галя, я тебе сейчас только одно могу сказать, — пустил я в ход всю свою убедительность, — у меня действительно получается людям помогать в кризисных ситуациях, но только в том случае, если они заранее на получение такой помощи настроены. Поэтому поговори с мамой — ненавязчиво — и если она согласится со мной встретиться, я в любой момент подъеду.

— Спасибо тебе, — улыбнулась Галя. — Даже если с ней ничего не выйдет, мне, к примеру, уже точно легче стало.

Я не повез Галю домой. Не успел бы до следующей консультации. И не хотелось в очередь желающих выполнить за этого лентяя его работу становиться. И очень хотелось перехватить его, когда они с Татьяной с обеденного перерыва возвращаться будут, и прямо сегодня надавать по шее.

Подбросив Галю к остановке, я вернулся к офису и устроился в засаде неподалеку от входа.

Они появились с совершенно неожиданной стороны и мгновенно прошмыгнули в дверь.

Ладно, я после работы его в сторону на пару слов отведу.

Еле дожил до вечера.

Татьяна выпорхнула из офиса одна, юркнула ко мне в машину и тут же заявила, что очень есть хочет — поэтому поехали побыстрее домой.

За всю дорогу я не задал ей ни единого вопроса. Она мне возможности такой не оставила — тарахтела, как заведенная. Интересовалась, что мне рассказала Галя (дословно!) и немедленно принималась сравнить это (вслух!) с тем, что та поведала ей — и, разумеется, намного раньше. Сыпала предположениями о том, что могло подтолкнуть Галину мать к сделанным ею выводам, и немедленно принималась аргументировать каждое из них, как будто я спорил. А я не спорил — я терпеливо ждал, когда элементарная вежливость потребует, чтобы она тоже поделилась со мной плодами своего обеденного времяпрепровождения. Наивный. Если вежливость что-то и требовала, то Татьяна ее определенно не расслышала.

Дома она, наконец, притихла. Наглухо притихла — опасливо поглядывая на меня. Ага, похоже, дело еще хуже, чем я думал — он и в обращении к карателям ей признался, и еще и попросил меня как-то к этому подготовить. Ну, правильно, чего мелочиться — одних ангелов в колонну по четыре строить — пусть и люди за него потрудятся, пока он очередную новую программу осваивать будет.

Я понял, что невидимость меня завтра не остановит. Подзатыльник отвешу, как только в офис зайду — пусть окружающие думают, что он к экрану склоняется. Раз за разом.

— А что тебе удалось у Тоши узнать? — неторопливо спросил я, старательно растягивая губы в ободряющую улыбку.

— А чего ты уже злишься? — тут же перешла в нападение она.

— Ну, что ты — я совсем не злюсь! — еще шире улыбнулся я, выставив напоказ крепко сжатые зубы.

— Не злишься? — подозрительно прищурилась она. — Вот и хорошо, что не злишься! Потому что ты сам во всем виноват! И я тоже. Мы с тобой опять бросили его одного, без совета и поддержки… Вот он и пытался сделать, что мог… И хотел, между прочим, как лучше… А ты сам всегда был сторонником неординарных решений… И сам рисковать никогда не боялся… И если у него что-то не совсем получилось, это еще не повод на него орать! Вот.

— Татьяна… — осторожно произнес я, испытывая непреодолимое желание ощупать волосы на затылке — с чего это они зашевелились? — Давай снова с самого начала начнем, ладно?