Ангел-мститель (СИ)

— Хорошо еще, что я решил сначала справки навести, — продолжил муж после паузы, — в отделе внедрений старый знакомый у меня есть. Он мне еще вчера посоветовал своими делами заниматься, а сегодня уж все открытым текстом выложил.

— И что же теперь делать? — подала она, наконец, голос.

— Ничего, — жестко ответил муж. — Не вздумай никакую деятельность развивать — мне еще не хватало, чтобы до руководства дошло, что это моя жена всю бучу подняла. Подписывай то, что от тебя требуется, и забудь об этом.

— Да как же забудь? — воскликнула она. — Я же тебе говорила, к чему этот метод на производстве может привести.

— Вот только не надо себя пупом земли воображать, — презрительно поморщился муж. — Вы там, в науке, конечно, важными делами занимаетесь, но верить вашим достижениям на слово никто не собирается. Любой новый метод десятки раз проверяется и перепроверяется, прежде чем в полном масштабе на практике запускается.

— Так зачем же впустую время и деньги тратить? — вставила она словечко.

— А вот здесь ты, пожалуй, права, — задумчиво протянул он. — Возможно, удастся весь этот сыр-бор хорошим боком повернуть. Если ее результаты не подтвердятся, то после твоего предупреждения можно будет многократные испытания и не проводить. Вот тебе и экономический эффект! — коротко хохотнул он.

— Да я уверяю тебе, что не подтвердятся! — затараторила она. — Зачем же липовых кандидатов…

— Если руководство считает, что она должна защититься, — не дал он ей договорить, — значит, она защитится. И твой начальник, как я теперь понимаю, прекрасно знает всю подноготную этой истории. Так что прекрати ерепениться и делай, как тебе говорят.

— Не буду, — тихо, но отчетливо проговорила она. — Я такое подписывать не буду.

— Ах, не будешь? — прищурился он. — А тебе не приходит в голову, что из-за твоего упрямства у меня могут быть неприятности? Что ты своим чистоплюйством ставишь под угрозу благосостояние своей семьи, своих детей? Что эта твоя Смирнова непременно сообщит дядюшке, кто ей всю работу застопорил? Чтобы тот меры принял?

— Ну, не могу я цифры с потолка подписывать! — простонала она.

— Тогда бери на завтра больничный, — фыркнул муж, — звони начальнику, диктуй нужные цифры — пусть кто-то другой протокол подпишет. Только не лезь больше в это дело — если тебе по шапке надают, я тебя прикрывать не буду, первый скажу, что заслужила.

— Почему это? — с обидой воскликнула она.

— Потому что в работе нужно уметь видеть перспективу, — отрезал муж. — Тебе русским языком сказано, что от этой работы никому ни тепло, ни холодно не будет. Захотелось дамочке в кандидатах числиться — на здоровье; пусть корпит над диссертацией пару лет и радуется, положат ее потом в шкаф и забудут — не в первый раз. Тебе не о ней нужно думать, а о том, чтобы свою семью под удар не подставить. Слечу я с работы — кто детей кормить будет? Как это на их будущем скажется?

— Хорошо, я подумаю, — устало произнесла она, поднимаясь с дивана.

— Подумай-подумай, — проворчал муж, — а я спать пошел. У меня совещание завтра с утра. Почему-то экстренно собирают — как бы ни случилось чего. И вот это, между прочим, действительно важно, — бросил он ей вдогонку.

Она полночи просидела на кухне, ведя беседу с тихим внутренним голосом. Тот разглагольствовал о том, что она не должна опускаться до обмана и фальсификации, что это низко и недостойно, что подкрепление беспринципности личной выгодой лишь ускоряет моральное падение. «А дети?» — мысленно возразила она. Голос тут же заявил, что детей нужно воспитывать личным примером твердой верности принципам, чтобы в будущем им было, на что опереться. «А если такой скандал им вообще все пути в это самое будущее закроет?» — поинтересовалась она. Голос возмущенно рявкнул, что на приспособленчестве никакое будущее построить нельзя, а деградация одной личности никогда еще не способствовала росту другой.

— Отстань, — проговорила она вслух, глядя прямо перед собой, — дай подумать. Должен быть какой-то другой выход.

Но какой, в самом деле, мог быть другой выход в дилемме: подписывать или не подписывать сфальсифицированный документ? Она прекрасно понимала соображения мужа. Он ведь действительно не о себе и о своем достатке беспокоился — в конце концов, жили же они, уже с двумя детьми, на две довольно умеренные зарплаты. Но он всегда умел смотреть вперед, ставя превыше всего интересы своей семьи. Тихий внутренний голос неохотно согласился с ней.

От науки муж ее всегда был очень далек, относясь к ней со снисходительным пренебрежением — балуются, мол, люди, как дети малые, которые в солнечный день кладут шоколадку на подоконник и с интересом наблюдают, как скоро она растает. Но для нее исследовательская работа все еще оставалась чем-то трепетно-возвышенным. Возможно, потому что ей самой так и не довелось поучаствовать в полете научной мысли. Не довелось ей выносить идею, произвести ее на свет, взрастить ее — и с гордостью представить ее на рассмотрение других, столь же увлеченных энтузиастов…