Ангел на метле

Получается, что Наташа утром поехала сюда, зачем-то вышла из машины, двинулась пешком через дорогу и была сбита. В тот момент, когда я планировал встречу с ней, она уже лежала на асфальте.

– А вы ей кто? – догадалась наконец спросить Лариса. – Тоже в «Часе пик» работаете? Про меня напишете? Ну, что я ее увидела? Фамилию назовете? Я вашу газету завсегда покупаю.

– Да, непременно, – кивнул я и тут же вздрогнул: – Подождите, откуда вы знаете, что Ната корреспондент?

– Мужики такие торопливые, – с укоризной заявила Лариса, – перебивают, договорить не дадут.

Продавщица неожиданно проворно нагнулась, потом выпрямилась и с торжеством воскликнула:

– Во!

Толстые пальцы, украшенные варварскими золотыми перстнями, сжимали ремешок из темно-коричневых камушков, оригинальная ручка крепилась к розовой кожаной сумке.

– Наташина сумка! – обрадовался я, моментально вспомнив, что видел ее в кабинете. – Как она к вам попала?

– Уж не украла, – прищурилась Лара, – кабы сперла, за фигом ее ща показывать! Девку «Скорая» как неизвестную увезла, а я час назад, простите, конечно, пописать отошла, гляжу, под тонаром валяется! Вещь дорогая, заводские такие не покупают, я сразу доперла: бедняжка когда упала, сумчонка от удара отлетела. Ну я и открыла ее. А там удостоверение рабочее, телефон, деньги, косметика. Хотела завтра позвонить в редакцию и сказать о находке, сегодня-то у вас небось никого нет. А ментам сообщать нельзя, сопрут! Забирайте!

– Спасибо, – искренне сказал я и вынул из портмоне купюру.

– Не за деньги старалась, – обиделась Лариса, – из жалости. Вот если мою фамилию в газете укажете, обрадуюсь.

Я спрятал деньги:

– Я не хотел вас обидеть, как ваше полное имя?

– Лариса Петровна Кочергина, – отрапортовала продавщица, – а еще укажите, где тонар стоит и что у меня завсегда свежие батоны!

Я пообещал Ларисе рекламную кампанию, взял сумку несчастной Наташи, вынул оттуда ключи, подошел к осиротевшему автомобилю и нажал на брелок. Мигнули фары, щелкнул замок, я открыл дверь и стал пристально осматривать салон. Ничего достойного внимания: в бардачке навалена всякая женская мелочовка, там нашлась даже упаковка запасных колготок. И какой смысл складировать в автомобиле сразу четыре пудреницы? Нет, мне никогда не понять женскую душу. А вот еще пакетик с совершенно новыми, розовыми стрингами, тюбик с клеем, сломанные очки от солнца и губная помада.

Я машинально попытался открыть золотой футляр, но у меня ничего не получилось. Слегка заинтригованный, я повернул верхнюю часть тюбика и внезапно услышал голос Наташи:

«Эй, чем занимаешься?»

От неожиданности я вздрогнул, уронил помаду и нервно оглянулся. Естественно, Капустина умерла и никак не могла сейчас очутиться около своего автомобиля.

«Не заводится, блин», – произнес другой, тоже знакомый голосок.

«Куда собралась?» – спросила Наташа.

«По делам».

«Хочешь подвезу?»

«Вау! Давай».

«Садись».

Я в изнеможении откинулся на спинку водительского кресла, похоже, я схожу с ума.

«Ты бы попросила у Николаши новую машину, – зажурчала Ната. – Куда едем?»

«На Власьевскую», – ответила девушка.

«Чего ты там забыла?»

«Ну… так…»

«Антонио попросил? Что на этот раз? Кстати, тебе не надоело в грязь одеваться?»

В машине воцарилась тишина, я пришел в себя. Умерший человек не способен вести беседу, и, будучи материалистом, я не верю в привидения и загробную жизнь. Голос записан на магнитофон! Я начал судорожно осматриваться.

«Ты о ком?» – зазвенел дискант.

«Об Антонио», – повторила Наташа.

Я наклонился, звук явно шел от пола.

«Я все знаю, – промурлыкала Капустина, – все!!! Пойми, у тебя нет шансов! Главная я!»

«Нет! – взвизгнула ее собеседница. – Не может быть! Ой, я ни при чем! Ничего не понимаю! Ты ваще сдурела?»

Я поднял губную помаду и повернул верхнюю часть, в автомобиле стало тихо. Тут только до меня дошло, что я держу в руках звукозаписывающее устройство отличного качества, диктофон, выполненный в виде вполне обычного дамского предмета.

Я вновь крутанул верхнюю часть золотого тюбика.

«Что, не может быть? – засмеялась Ната. – Антонио есть! Лучше скажи, зачем ты охмуряешь папу?»

«К-кого?» – запнулся голосок.

«Светка, не идиотничай! Сказала уже, я знаю все!»

Я стукнул кулаком по рулю. Светик! Вот кто разговаривает с Наташей, то-то щебетание показалось мне знакомым.

«Н-не понимаю!» – зашептала Светик.

«Не ври!»

«Останови машину».

«Зачем?»

«Мне выйти надо».

«До Власьевской еще далеко. Так чего ты перед папой жопой крутишь, а? За что тебя к Антонио сунули, а? Что ты натворила? Кого убила?»

«Мне надо сюда».

«Хорош брехать».

«Ой, тошнит, притормози, а то салон испачкаю», – простонала Светик.

«Никак ты беременна? – промурлыкала Наташа. – Думаешь, ты ему нужна? Нет! Главная я! Остальные мимо! Вот блин!»

«Что случилось?» – еле слышно прошептала Светик.

«Сиди спокойно, бензин заканчивается, на заправку сверну».

«Отлично!» – с заметной радостью отозвалась Светик.