Ангел-наблюдатель (СИ)

— Ваши родители, — против воли разгорячилась я, — уже много лет, всеми способами добивались права посвятить вас во все аспекты своей и вашей жизни. И, не получая его, они не возмущались… — Я замялась. — А если даже и возмущались, то все же следовали указаниям свыше. Понимая, что для них есть определенные основания. Сколь бы неприемлемыми они им не казались. И, в конце концов, — добавила в сердцах я, — когда случилось то чрезвычайное происшествие, они сумели все же донести до руководства свою точку зрения, заставить его принять ее и решить конфликт мирным путем.

— Значит, и у вас все же встречаются прорывы в законопослушании? — прищурился Игор.

— В вашей ситуации изначально были осложняющие факторы, — решилась я на полную откровенность. — Присутствие в ней темного просто не могло не создать дополнительных источников напряжения…

Дара вдруг резко выпрямилась.

— Извините, — проговорила она без своей привычной обворожительной улыбки, — но именно благодаря моему отцу мы вообще что-то узнали. Именно он нашел способ — пусть не прямо — говорить со мной о действительно важных вещах, показать мне мои возможности, научить ими пользоваться…

— О да! — саркастически усмехнулась я. — Я вижу, он действительно о многом с тобой уже поговорил. В скромности самооценки их никогда нельзя было обвинить. Так же, как и в нежелании нарушать любые законы. Но я бы на твоем месте задумалась о том, чем закончилось его непрошеное обучение. И чем оно могло закончиться — вплоть до отзыва ваших отцов-хранителей, лишения ваших матерей того будущего, на которое те положили столько сил, разрушения ваших семей и, не исключено, вашей собственной жизни. Уж не в этом ли состояла его цель?

— А почему тогда такие, как он, существуют? — бросила мне прямо в лицо Дара и, лишь только я открыла рот, добавила: — И это не он мне внушил — я сама у него давно уже спрашивать начала, откуда взялись плохие люди. Откуда взялся первый злобный человек? Откуда взялся первый из ваших небесных противников? Если все ваши усилия направлены на благо человечества, почему вы, видящие сверху всю цельную, в объеме и перспективе, картину, не просветили первого и не убедили в своей правоте второго? Почему вашим темным позволено толкать людей на все самое низкое? Почему вы их терпите — презираете, ругаете, обзываете, но все же терпите?

— Это — не главное, — вдруг негромко вставил Игор.

Растерявшись под потоком вопросов Дары, ответить на которые я оказалась совершенно не готова, я с живостью повернулась к нему. Дара тоже тут же замолчала, с неожиданной для меня готовностью уступив ему право голоса.

— В мире все находится в равновесии, — все также негромко заговорил он, глядя поверх моего плеча куда-то вдаль. — Поэтому и у вас светлые уравновешивают темных и существовать друг без друга не могут. И если бы вы только бодались между собой, доказывая, кто из вас лучше, умнее и дальновиднее — на здоровье! Даже на земле — открыто и честно агитируя людей в свои сторонники. Но вы на них охотитесь и хвастаетесь потом ими друг перед другом, как трофеями добытыми. Обманом, — закончил он, словно судейским молотком в конце заседания ударил.

— И в чем же заключается наш обман? — сдержав негодование, поинтересовалась я.

— Во всем, — спокойно глянул он мне в глаза. — Вы бродите среди них, втайне высматривая наиболее подходящие вам экземпляры. Вы берете их под контроль, не объяснив им, зачем, не спросив их согласия, даже не сказав им, кто вы…

— А твой отец? — не стерпела я. — А Тоша? А я?

— И сколько вас таких? — прищурился он.

— И почему Франсуа сейчас не здесь? — добавила Дара, невинно склонив голову к плечу. — Ему нечего сказать о Вашей роли в его жизни? Или не положено?

— Даже выйдя из невидимости, вы своим людям не доверяете, — продолжил Игор. — Даже открывшись им. Их дело — радоваться своей избранности и терпеливо дожидаться того часа, когда вы причислите их к лику равных себе.

— Вот об этом, — закатила я к небу глаза, — спросишь Танью, когда вернешься домой. А беседу с Франсуа, — обратилась я к Даре, — можно устроить хоть прямо сейчас. Наедине.

Они снова переглянулись.

— Ну да, — сказала Дара, сверкнув глазами, — некоторые люди вам все же сопротивляются. И даже ангелы. И тогда их у вас, как Марину с моим отцом, на дух не переносят.

— Но у вас и между собой никакого доверия нет, — упрямо гнул свою линию Игор. — И не только между темными и светлыми. Мой отец с Тошей постоянно друг друга в чем-то подозревают. Мой наблюдатель не только меня, но и их ненавидит. Их собственное начальство своего главного, как выяснилось, полицейского надзирателем к ним приставило — на всякий случай. Что уж нам удивляться, что слежку за нами поручили постороннему, раз уж проверенные и доказавшие, казалось бы, не справ…

— Наконец-то! — с силой хлопнула я ладонью по подлокотнику кресла. — Вот теперь мы, пожалуй, поговорим о том, о чем стоит поговорить.

— Это о чем же? — растянул губы в неприятной улыбке Игор. — О том, зачем нас сюда сослали?