Ангел-наблюдатель (СИ)

Но меня Татьяна больше всех удивляла. Она с такой скоростью бросалась из одной крайности в другую, что я только головой трясла — это кто у нас раньше думал не прежде, а вместо того чтобы что-то делать? Решила нормального человека вырастить — так чего, спрашивается, на поклон к этому уроду бесчувственному бежать с просьбой объяснить, что такое норма? Если он всегда таким языком, как в рапортах, разговаривает, так до него обычная человеческая просьба просто не дойдет!

Идея разыскать других необычных, предположительно ангельских детей мне больше понравилась. Вот это куда более достойный человека путь — при столкновении с ангельским террором не прогибаться перед ним, а объединяться и давать отпор. А вот ангелы объединяться умеют только в карательных операциях — и Тоша тут же взялся воплощать Татьянину мысль в жизнь, а Анатолий взвился под облака. Да кто секретность нарушать собирался, общаясь в Интернете под псевдонимами? Сказал бы уж прямо, что рапорт наблюдателей на него впечатление произвел. Так у него еще наглости хватило к Стасу обращаться, чтобы тот Татьяну своим веским словом отговорил!

Среди моих ангелов мнения тоже разделились — и, как мне кажется, по причинам, не имеющим ничего общего с мелкими. У Макса глаза загорелись — наверно, от перспективы разыскать своих темных собратьев, живущих на земле и рядом со своими отпрысками постоянно. Стас напрягся — вне всякого сомнения, перед лицом возможного создания человеческой коалиции, противодействующей небесной верхушке, к которой он и сам принадлежит. Киса впервые высказался без непосредственного к нему обращения — пискнул что-то вроде того, что дети подопечных ангела-хранителя вполне могут считаться их частью и, следовательно, входить в сферу его интересов.

Одним словом, явно назрел широкомасштабный разговор. В котором все при всех выскажут, наконец, все, что накипело, переругаются, как следует, а там и к общему знаменателю придут. Я начала его уже готовить — благо, Татьяна отдала Игоря своей маме, и в рабочие дни у нее все вечера свободными были — но она вызвала Анабель. И, чтобы на все сто процентов обеспечить ее приезд, раскрыла им с Франсуа — ни много, ни мало — прежнюю ипостась Макса.

Я, глядя на побледневшие лица присутствующих ангелов (Анатолий вообще на грани обморока был!), даже развеселилась. В самом деле — если уж говорить открыто, так открыто! Но у ангелов откровенность в присутствии людей приравнивается к раскрытию государственной тайны и предательству Родины. В тот же вечер мне позвонил Макс и сообщил, что его вызывают наверх. Насколько, неизвестно.

Опять отзывом пугать? Выстраданные переговоры нам срывать? Угрожать мне распадом моего летучего отряда? Сейчас! Для чего-то же оставил мне Стас возможность прямого обращения к нему! Как он там Макса отстаивал, я не знаю — это их ангельские проблемы — но к приезду Анабель они вернулись. Вечером ввалились ко мне в дом, оба — взъерошенные, с довольным оскалом и вызывающим прищуром. А Киса вдруг выскочил из невидимости и бросился им руки пожимать. И я поняла, что нашу команду вот таким наскоком больше не возьмешь.

Оставалось только вдолбить это в голову Анатолию с Татьяной и Тоше. Что, собственно, и сделала Анабель. Вот против нее я ничего не имею — и последующие события показали, что она-то сумела в жизни на земле главное увидеть, что ей эта жизнь не только опыта, а мудрости прибавила. Каждому в тот вечер персонально жирную точку над i поставила. Хотя, впрочем, я уверена, что с этой задачей и люди — мы с Татьяной, например — отлично справились бы.

Но это неважно. Главное, что в тот вечер все распрощались на самой нужной ноте — в этом деле у нас у всех интересы общие, и мы можем и даже должны действовать сообща. Тошу, по-моему, особенно впечатлило то, что Анабель, знающая темных не понаслышке, допустила возможность союза с Максом. А Анатолий шерсть пригладил после того, разумеется, как Киса вслух признал его неоценимые заслуги в возвращении блудного хранителя на землю, к любимой работе, да еще и в льготных условиях.

Только Татьяна еще немного поупиралась. Она непреклонно держала Игоря подальше от всех — особенно, ангелов и Дары — в самой, что ни на есть, приземленной обстановке дома своих родителей. Все еще надеялась, надо понимать, что под их влиянием и вдали от будоражащего ангельского окружения он вырастет обычным мальчишкой. Как она себе представляла, что ее родителям удастся с Игорем то, что не удалось с ней, понятия не имею. Не говоря уже о том, что наблюдатель мог найти его, где угодно, а нас в нужный момент могло и не оказаться рядом. Чтобы раскрыть ей глаза на эту прописную истину, понадобилась болезнь Игоря.

Когда поздно вечером мне позвонил Анатолий, по голосу его я заподозрила самое худшее. Но он только спросил, можно ли одолжить у меня Кису на пару часов. Разумеется, ни о каких одолжениях без подробных объяснений я даже слушать не захотела.

— Игорь заболел, — нехотя проговорил он, — мне нужно его на энергетическую подпитку поставить.

— Как меня? — догадалась я.

Он буркнул что-то неразборчивое.