Ангел от Кутюр

– Кого? – не понял де Бельмонт.

– Того психа, который донимал меня.

– Ну да, конечно…

– Я сейчас еду в комиссариат. Ты можешь присоединиться ко мне?

– Сейчас? – Жан-Пьер никак не мог сосредоточиться. – Да, могу. Постараюсь побыстрей…

Ему повезло, что на дороге не было пробок, автомобильный поток двигался без задержек.

– Хоть что-то в этом мире идёт гладко, – усмехнулся он, проскочив на очередном светофоре и увидев зеркало заднего обзора, как через секунду вспыхнул красный свет.

Этьен Мулен встретил его на лестнице. Вокруг его глаз темнели круги – печать усталости.

– Привет, старина. Ты по поводу мадмуазель Шереметьевой?

– Да.

– Она только что пришла. Иди в мой кабинет. Через пару мину вернусь и проведу вас в комнату для опознаний.

Настя сидела на стуле, строгая, напряжённая. Увидев де Бельмонта, она не поднялась, только чуть улыбнулась.

– Очень боюсь, волнуюсь, – сказала она.

– Ничего, скоро всё закончится.

– А если это не он? Они ведь могли ошибиться.

– Как они задержали его?

– Он позвонил, я долго разговаривала с ним… Он довёл меня до слёз. Они взяли его прямо у таксофона.

– Тогда о какой ошибке может быть речь?

Настя пожала плечами.

За дверью слышались негромкие голоса, шаги. Где-то далеко раздавался приглушённый шум помех из полицейской рации. В комнате на столе звонил телефон, и Настя то и дело бросала на него взгляд, будто размышляя, поднять трубку или нет.

Этьен вошёл быстрыми шагами и направился к телефону.

– Слушаю… Нет, это позже… Если на пистолете есть отпечатки пальцев, то… Да, вы знаете, что делать…

Он швырнул трубку и, склонившись над столом, посмотрел на де Бельмонта.

– Ну что? Идём? – переведя взгляд на Настю, он продолжил. – Там будет несколько человек. Троих мы задержали неподалёку от таксофона. Ну, разумеется, главный подозреваемый. И ещё двое для, так сказать, разжижения. Вы сказали, прослушав запись несколько раз, что голос кажется иногда вам знакомым. Теперь вам предстоит узнать этого человека, если вы когда-либо видели его. Вы будете их видеть, они вас не будут. Так что не торопитесь…

Они прошли в специальную комнату. Настя держала де Бельмонта за руку, и он удивился, насколько холодны её пальцы. Через большое стекло они увидели несколько мужчин, выстроившихся у стены.

– Вон тот, – сказала Настя, посмотрев на них. – Крайний слева.

– Вы уверены? Так сразу опознали?

– Да, я знаю его. Не помню имени, но мы встречались пару раз… Я разбила ему случайно нос. Ты помнишь? – повернулась она к де Бельмонту. – Помнишь, я рассказывала тебе про одного чудака?

– Да… Это он?

– Он. Только растерянный очень и поникший. Раньше он был… ну, что ли, какой-то более свежий…

– Точно он? Не ошибаетесь?

– У меня хорошая память, господин комиссар.

– Вот он-то вас и терроризировал по телефону. – Этьен достал из кармана сигареты, но, оглядев помещение, недовольно вздохнул и убрал курево. – Что ж, благодарю вас.

– Это тебе спасибо огромное, – ответил Жан-Пьер.

– Мадмуазель, вам придётся задержаться, чтобы мы могли снять с вас показания и провести очную ставку с этим человеком, – комиссар откашлялся, прикрыв рот кулаком.

– Обязательно сегодня? – огорчилась Настя.

– Вы спешите куда-то? – устало спросил комиссар, и де Бельмонт увидел, как Настя покраснела от охватившей её неловкости.

– Простите, конечно, я всё сделаю, – согласилась она и повернулась к Жан-Пьеру. – Наверное, ты не жди.

– Нет, – покачал он головой, – я дождусь, когда ты освободишься. В коридоре посижу…

В её глазах он прочитал благодарность.

***

Дождь лил всю ночь. Жан-Пьер стоял у окна и пытался справиться с растревоженностью, царившей у него в душе. Он не грустил, не тосковал, не досадовал, но было что-то похожее на всё это, вместе взятое. Казалось, кто-то поселился у него внутри и глотал весь его воздух, не позволяя дышать.

Настя лежала в кровати, подложив руку под щёку и наблюдала за Жан-Пьером.

– Что с тобой?

– Умирает моя бывшая жена.

– Умирает? – Настя приподнялась. – Как так? Разве она тяжело болела?

– Нет. Когда мы улетали с тобой в Ниццу, она выглядела прекрасно.

– Но это же совсем недавно! – воскликнула девушка. – Разве возможно? Умирает! На ровном месте! Так не бывает!

– Оказывается, бывает и так.

– Я боюсь смерти. Боюсь даже разговоров о ней.

– Тогда не надо говорить об этом.

– Но я говорю о тебе, – громко возразила она. – Мы с тобой… Мы вместе, поэтому мне грустно, когда я вижу тебя таким… Ты не похож на себя. В тебе появилось что-то чужое.

– Наверное, ты права. Сегодня во мне что-то изменилось. Невозможно выразить это словами. Жизнь показала мне одну из своих скрытых сторон. И я обнаружил, что не готов принять эту сторону. Я не о смерти говорю, а о внезапности. Внезапность – это обман. Я никогда никого не обманывал и не согласен быть обманутым… Но разве кто-то спрашивает моего согласия? Мне хочется спрятаться, зарыться головой в подушку, превратиться в ребёнка, которого можно успокоить словами, хотя я знаю, что никакие слова не помогут…

– Иди ко мне. Хочу поцеловать тебя.

– Давай спать… Хотя вряд ли я усну… Ты ездила к своему агенту? Решила спорные вопросы?