Ангел Петя

За этот год Петрос неплохо познакомился с миром Богов, правда, только заочно – живому человеку туда было не попасть. Оказалось, что никакого подземного мира нет, и людские покойнички попадают прямиком мир Богов, но Богами становятся далеко не все – их всего сотня, а население мира насчитывает много миллионов. Впрочем, младшим богам, так называл Прометей не ставших Высокими Богами, живется совсем не плохо, куда лучше, чем на Земле, даже в лучшей стране в мире Барге. Прометей рассказывал, что младшие боги летают на своих радужных крыльях куда вздумают, живут во дворцах и, не хуже настоящих Богов, творят чудеса. От Богов их отличала лишь невозможность посещать Землю – но кому эта Земля нужна? – замечал Прометей, хотя проводил в мире людей с Петросом по нескольку часов в день – во сне и наяву.

– Ян, давай твою арханскую бранзулетку, я тебя быстренько доставлю на следующее подворье, а сам слетаю, пообщаюсь с поклонником твоего не изданного литературного наследия, – предложил Петя.

Бранзулетка оказалась никакой не бранзулеткой, а небольшой костяной подвеской, спилом рога какого-то животного. На желтоватой поверхности экспрессивными штрихами очень похоже была выцарапана фигурка оленя. Петя сжал пластинку в кулаке, на пару секунд прикрыл глаза и скомандовал: Поехали!

Уже через пару минут друзья стояли на небольшой, размером с просторную круглую комнату, площадке, покрытой утоптанным снегом. Площадка была окружена высоченными сугробами, а на самой ее середине стоял чум. Или яранга – Петя не слишком хорошо знал, чем они различаются. Над конусообразной крышей яранги вился легкий дымок, с неба крупными хлопьями падал очень редкий снег. Для чукчи или эвенка, когда-то жившего в яранге, температура, наверное, была самой что ни наесть комфортной – пара градусов ниже нуля, но Петя почувствовал, что начинает зябнуть.

– Вот, Ян, надень, – протянул он другу теплую куртку аляску.

– Спасибо, Петр, не нужно, – улыбнулся Булгарин. – Ангелы мерзнут лишь когда хотят мерзнуть.

– В самом деле, я совсем забыл и мерз по привычке, – смутился Петя. – Тогда, я полечу. Не похоже, чтоб здесь для тебя было много работы – наверное, скоро закончишь.

Петя сжал в кулаке рубль, прикрыл глаза и поднялся в воздух.

Меньше чем через три минуты Петя приземлился на небольшом садово-огородном участке. Похоже, стоял разгар лета. Вовсю светило солнце, где-то жужжала пчела, мимо пролетела, нелепо кувыркаясь, бабочка капустница и уселась на качающуюся ветку куста черной смородины. Собственно ягоды смородины были не черными, а светло-зелеными, почти белыми. Дозреют недели через три, подумал Петя. Справа были грядки с высоким, по пояс, укропом, а также с луком и клубникой. Приглядевшись к грядкам клубники, можно было увидеть красные ягоды, скрывающиеся в тени плотных листьев. На земле лежал резиновый шланг. Его один конец был натянут на латунный кран, укрепленный на вертикально торчащую из земли ржавую трубу; откуда-то из-под вентиля била очень сильная, тонкая струйка воды, рассыпаясь на капли. Петя проследил взглядом, куда идет шланг, и закономерно обнаружил на другом конце фигуру, разбрызгивающую воду в направлении каких-то посадок. При ближайшем рассмотрении фигура оказалось женской. Как и положено женщине-ангелу, дама была юна и прекрасно сложена, хотя попа, на Петин вкус, могла бы быть раза в полтора меньше. Одета дама была довольно странно, с учетом ее занятия – темно-красное шелковое платье с большим вырезом на спине. Подойдя поближе, Петя с удивлением заметил, что обувь на даме вполне соответствует огородному антуражу – калоши на босу ногу. Петя подобрался еще ближе и предупреждающе кашлянул. Дама взвизгнула, резко обернулась и окатила молодого человека водой из шланга. На лицо женщины, да и на воду из шланга Петя поначалу внимания не обратил, так как не в силах был оторвать взгляда от бюста, которого было очень много – и выше, и ниже линии низкого декольте. Наконец, собравшись с силами, он попытался завязать беседу.

– Добрый день, разрешите представиться. Меня зовут Петр.

– А я – Ефросинья, очень приятно, Петр. Что-то я вас не узнаю, мы знакомы? Вы как раньше выглядели? – в юном голосе пейзанки звучало неприкрытое любопытство.