Ангел Петя

– Можно на ней установить паланкин и передвигаться, оставаясь сухим во время дождя.

Идеи сыпались из мужчин, как горох из мешка. Вино уже было допито, а интересные мысли все не иссякали:

– Если сделать большие колеса, можно ездить по бездорожью.

– Трехколесная тележка всегда будет уверенно опираться на землю и не расшатываться.

– Добавить пружины, и даже при езде по неровной дороге, седока будет лишь слегка приятно покачивать, как на волнах.

Храмовый колокол коротко пробил три раза, до рассвета оставалось совсем немного. Петрос вызвался проводить учителя, но тот отказался, сказав, что ему еще кое с кем нужно встретиться.

После того, как Марципанов скрылся в темном небе, Петя спросил:

– О каком доносе ты говорил, Ян? На кого накляузничал Марципанов?

– Когда-то, по его милости, меня изгнали из армии. А вообще, по этой части был он человеком очень неленивым, и доносил на всех без исключения – опасный человек. Боюсь, и теперь от него можно ждать серьезных неприятностей.

– Давай, сейчас же с Пушкиным свяжемся. Нужно попросить, чтоб он прикрыл меня с этой дурацкой шляпой. Какой же я растяпа!

– Я с ним на связи. Француз через час закончит важное совещание и прибудет сюда. А ты пока можешь заняться своими эмпатами.

Работу с нитями Петя начал с посещения отравителей. Оказалось, что те по-прежнему находятся в заключении, и, судя по раздраженному брюзжанию, застряли там надолго. После этого удалось познакомиться с двумя десятками новых эмпатов, причем, когда Петя вошел в контакт с первой же нитью, сердце дрогнуло – перед глазами оказалась пара изящных девичьих рук с ухоженными ногтями, покрытыми знакомым светло-розовым лаком. Руки сноровисто чистили сырую картошку, потом промыли ее водой и поставили вариться на газовую плиту. Лишь двадцать минут спустя, когда эмпатесса, пройдя по незнакомой квартире, мельком заглянула в зеркало, Петя понял, что это не Маришка, а какая-то едва знакомая молодая женщина с короткими волосами темного цвета – кажется, дочь последнего заказчика, который принимал Петю у себя дома. Молодой человек чертыхнулся и переключился на следующую нить. Спустя минут десять после того, как нити перестали реагировать на попытку контакта, появился Пушкин – встревоженный и немногословный. Петя тут же преподнес ему новый планшетный компьютер, только что вызванный из небытия, и произнес на французском приличествующую сопроводительную речь, велев приятелю связываться с собой через планшетник при любом удачном случае. Недурной французский! – одобрил Булгарин. Дальнейшая беседа велась на языке Расина и Монтескье – кажется, именно так высоким стилем принято называть французский. Добавим, что ни Расина, ни Монтескье Пете читать не доводилось.

Давая возможность озабоченному приятелю собраться с мыслями, Петя поинтересовался, каким образом к тому попала рублевая монетка, изготовленная коллекционером. Оказалось, что на коллекционера удалось выйти довольно коротким путем, через третьи руки. То есть, с коллекционером оказался знаком ангел, у которого был знакомый ангел, который, в свою очередь, был знаком с ангелом, входящим в ближайшее окружение Пушкина, через которое тот осуществлял свои поисковые запросы. Первый ангел привел третьего к коллекционеру, где третий получил вожделенную монетку, которая была передана через Пушкина Пете.

– Как ты думаешь, Француз, не стоит ли собирать небольшие артефакты у тех ангелов, которые согласятся быть найденными через твое адресное бюро, и хранить их где-нибудь у тебя на подворье? Это здорово сэкономит время.

Понятливый Пушкин на миг задумался и тут же кивнул головой:

– Отличная мысль. Депозитарий артефактов-приглашений. Принято.

– И еще. Когда мы закончим с каталогизацией ангелов, не попытаться ли внести в нашу базу всех эмпатов?

– Это же целиком население Земли, – задумался Пушкин, – раньше о таком я не смел и мечтать. Представь себе, шесть миллиардов эмпатов, да каждый о сотне-другой ангелов помнит. Не слишком ли это сложно будет?

– Пустяки, – уверенно заявил Петя, – элементарная структура. Главное, ввод данных обеспечить – вот здесь придется потрудиться.

Он усадил гостя в удобное кресло и принялся было излагать последние новости про Ферма и Марципанова, но Пушкин его прервал:

– Не нужно. Я уже все знаю от Бýлгара.

– Очень хорошо. Значит, успел уже все обдумать и составить мнение. Ты веришь в кровожадность арханов по версии Марципанова?