Ангел шторма

Я топнула ногой и показательно надулась. Две первокурсницы, выскочившие из жилого крыла, с интересом на меня взглянули.

– А чтоб вам жизнь усложнить. Давай, детка, вводные у тебя есть. Ответ на твой вопрос лежит на поверхности, достаточно включить голову. Не забудь про занятия по контролю за снами. В конце недели я тебя жду.

А уж я-то как жду. И это даже без сарказма: посмотреть еще пару историй из жизни Таары я бы не отказалась. Уж очень знания о ней оказывались полезными.

Не всегда приятными, порой пугающими, какими-то одновременно своими и чужими, но зато после них Кейман превращался в человека и даже что-то рассказывал. Эти воспоминания перемалывали мне душу, зато выковыривали Кроста из раковины. Не знаю, правда, почему меня это радовало.

Брина и Аннабет уже сидели за столиком в столовой. Когда я вошла, что-то напрягло, но что именно – я сообразила не сразу. Когда села и пододвинула к себе пузатый глиняный чайничек с ягодным отваром, Брина лукаво стрельнула в меня глазками и мурчащим голосом поинтересовалась:

– Тебя можно поздравить?

– С тем, что не грохнулась в обморок на глазах у половины школы? Да мне медаль дать надо!

– Да кому интересны ваши медали? Вот!

С этими словами она извлекла из-под стола… штормграм.

– Ты что, и себе купила?

– Ну да. Они у многих есть. Ты посмотри, кто здесь!

Чай попал не в то горло, и я закашлялась. Картинка на «экране» штормграма изображала меня. Сонную, взъерошенную, босиком идущую по коридору – туфли я сняла, когда поняла, что слишком натерла ногу.

– Ну? И с кем адептка Деллин Шторм провела ночь? С Габриэлом сложилось?

– Нет!

– С Бастианом?! – слегка обиженно ахнула Аннабет, вероятно от того, что узнала новость не первой.

– Нет!

– Что, с директором? – поморщилась Брина.

– Да хватит вам! Я просто уснула. Не спала всю ночь перед лекцией и отрубилась, пока парни праздновали. Потом они пошли бухать в часовню, а я доспала и отправилась к себе. Кстати, Брина, намекни брату, что однажды Кросту надоедят их пьянки в святилище.

– Богу? Или директору?

– Да обоим! Откуда в штормграмах появилось мое изображение? Кто снимал?

– Не знаю. Но с утра это увидели все.

Вот теперь я поняла, что именно смутило в столовой! Не было ни одного столика без штормграма. Небольшие пластинки с резервуарами краски были, конечно, не у всех, но уже у очень многих. И сейчас столовая Школы Темных ничем не отличалась от столовой какого-нибудь универа: сонные студенты уныло жуют блинчики и пялятся в планшеты.

– Мама дорогая… Кейман меня убьет.

– Да он тебя уже раз десять должен был убить, – отмахнулась Брина.

– Лучше думай о Яспере, – добавила Аннабет. – Мы видели ее с утра. Первым, кто на нее наткнется, можно уже заказывать место на кладбище.

– Все. – Я отодвинула тарелку с блинчиками. – Вы мне окончательно испортили аппетит. У меня пара после тренировки.

– Ну, извини. – Брина пожала плечами. – Зато я впервые рада, что брат не позвал меня к себе в команду. Хоть Ванджерия ничего у нас и не ведет, не хотела бы я даже попадаться ей в коридорах. Хотя признаюсь честно: в Школе Огня было скучнее.

– Ладно. – Я поднялась. – Пойду на экзекуцию. Отпрошусь с тренировки пораньше, чтобы принять душ и явить приличный вид перед магистром. Ну и надеяться, что мне хотя бы дадут попрощаться…

Честное слово, в такие моменты Яспера мне кажется страшнее Акориона, Уотерторна и Бастиана вместе взятых.

Попрощаться не дали никому. Яспера распахнула двери аудитории с такой силой, что они едва не двинули ей же по носу, отскочив от косяка. Мы подпрыгнули, Корви уронил штормграм и смачно выматерился. Удивительно, но ему за это даже не прилетело. Зато магистр Ванджерия громко и с мстительным удовольствием сообщила:

– Зачет!

– Всем? – робко высказал кто-то надежду.

– Маловероятно. Достаем листы и убираем с парты конспекты и учебники. Двадцать минут пишем, потом отвечаем устно. Начали! Вопросы…

Магистр взмахнула рукой.

– Перед вами.

Пиши – не пиши, а все равно меня ждет неприятная защита билета, больше напоминающая допрос. Однако я честно старалась вспомнить все, что учила накануне, и даже сумела написать более-менее аккуратно. За лето я вывела идеальную формулу работы: быстро записываю все мысли на древнем языке, включив «внутреннюю богиню» (боги, когда я читала ту книгу, я представляла себе в качестве внутренней богини мультяшную смешную девицу, а не кровожадную психопатку со страстью к странным связям). А потом, бросив все силы на почерк и борьбу с дисграфией, переписываю нужную информацию. За двадцать минут я бы не успела, если бы Яспера не оставила самый лакомый кусочек напоследок. Один за другим мои однокурсники уходили – кто-то с печальной парой в журнале, кто-то со спасительной тройкой. Когда за Корви закрылась дверь, я, вздохнув, пошла к кафедре – сдаваться.

Мы словно играли в какую-то странную игру, делали вид, что все в порядке и обжигающей ревности между нами не существует.

– Нестабильность темной магии классифицируется по нескольким признакам, среди которых…

Яспера сидела откинувшись на спинку стула, смотрела в одну точку, словно меня здесь и не было.