Ангел (СИ)

Практикантки. Спешат. Запыхались. Не успели перехватить меня в приемной. Да. А на картине они гораздо интересней смотрятся, между прочим. Так. Про картину им ни слова. Пусть думают, что не получилась.

- Привет!!!

- Привет.

- Можно мы придем сегодня? Ну, пожалуйста - пожалуйста, пожалуйста!

- Нельзя. "Вы, плохо себя ведете", - сказал и зашел к Свете, закрыв за собой плотно дверь.

Света уже не лежала в постели, она одела новое шелковое платье, что подарил ей вчера. И сидела на своей кровати, свесив ноги. Завидев меня вскочила с постели, кинулась на встречу. Вся светится, во всех смыслах! Сквозь полупрозрачное платье просвечивается тонкое, хрупкое тело, и лицо, похудевшее после болезни, от того еще более повзрослевшее, светится радостью.

- Я тебя ждала! - прижалась лицом к груди.

- А ну-ка, покажись?

- Я красивая? - покружилась на месте показывая наряд. Истинная женщина, счастливая от новой, яркой тряпки.

- Ты самая, самая, самая, красивая на свете!

- Правда?

- Правда.

-А я лифчик неправильно одела, не знаю, как, - проводит руками по плоской груди, показывая, как неправильно одела.

- Совсем не заметно, но и так, очень хорошо, - говорю и тихонько млею от того, что доставил ей столько удовольствия, она ведь раньше так не щебетала много. Скажет одно, два слова и все, больше молчала.

- А ты умеешь одевать лифчики? Научишь?

- Не. Я же мужчина, а мужчинам не положено уметь, то, что умеют женщины. Ты сама легко научишься.

Дверь в изолятор открывается, и в нее с порога заглядывают практикантки.

- Вы чего? - строго поворачиваюсь к ним.

- Хотели спросить. Хи-хи-хи. Может, все- таки, можно?

- Я сказал, нет! Сначала, научитесь себя вести.

- У! Вредный... Ха-ха-ха. - Хохочет первая.

- Но все равно, твой дядя, такой классный! - подмигивает вторая Свете.

- Это мой, папа! - Света гневно метнула им две серые молнии.

- Хи-хи-хи, Короче, мы, придем! - Смеются, шустро закрыли дверь.

А у Светы сразу же упало настроение, улетучилось как легкий дымок сигареты. Тихо отошла от меня, села на кровать как старушка, сгорбилась. В глазах погасли искристые лучики.

- Солнышко, - присаживаюсь к ней, обнимаю рукой за плечо привлекая к себе, она мягко поддалась, прижалась ко мне, - глупые девушки, просто болтают чепуху.

- Неправда. Ты целовался с ними!

Ну вот как с ней жить? Не скроешь ничего, не утаишь. Рассекретит любую фальшь. Да и я, сам, обещал быть с ней абсолютно честным. Но ведь не все же можно говорить! Есть такие вещи, которые ей рано знать! Как рассказать, что я пошел в разнос и в разгул, лишь потому, чтобы не смотреть на неё глазами похотливого самца?

- Ты целовался с ними?

- Да.

- Научи меня?

Хорошая моя. Не делай этого! Не искушай. Мне и так трудно бороться с собой. Если бы ты знала, как я хочу целовать тебя жарко, страстно, запоем, забыв обо всем на свете. С большим трудом обнимаю тебя жестом отца, чтобы не сорваться и схватив в охапку прижать к себе до дрожи. Как неимоверным усилием подавляю восстающую плоть, как ноет внутри меня тонкая, перетянутая струна желания и чего стоит держать эту струну, немеющими пальцами воли. Пожалуйста, не делай этого. Но она уже тянется ко мне губами, закрыв глаза.

- Научи меня целоваться.

Сердце дрогнуло, заколотилось, медленно как стартующая турбина начало набирать обороты. Смотрю ей в лицо, на маленькие губы и меня затягивает в них гигантским ураганом, закружило как мелкую щепку ветром, еще несколько мгновений и исчезну в смерче, растаю, растворюсь. Наклоняюсь к ней. Спасите меня. Я проигрываю битву с самим собой. Язык отнялся, чтобы твердо сказать: "Нам нельзя этого делать, ведь ты, моя дочка" А чертик на ниточке пляшет, самодовольно лыбится и нашептывает. "Можно! Родители же, целуют своих детей?" И у него в запасе тысяча аргументов, в оправдание, почему это хорошо.

Её губы - мощнейший редкоземельный магнит, а я всего лишь гвоздик слегка наколотый на бумажку, и эта бумажка должна защитить меня от опрометчивого поступка, помочь мне в борьбе с силой притяжения. Наклоняюсь, приближаюсь к ее губам мягко целую, просто тронул их своими. Меня затрясло, будто я вулкан так долго и мирно спавший, что не помнит даже, кем он был до своей вековой спячки, но неизвестные силы его разбудили. Хватит! Стоп! Ты ей - отец. Урок окончен.

- Вот так целуются белочки, - говорю с дрожью в голосе, с усилием отклоняюсь от нее.

- А как целуются зайчики? - шепотом спрашивает она, заглядывая мне в глаза.

Света возбуждена, зрачки расширены, от чего глаза стали черными с тонкой серой полоской-ободком, короной солнечного затмения. И, как будто она пытается скрыть волнение затаив острое сбившееся дыхание, но это получается плохо.

- Мне пора моя принцесса, ждет работа, - говорю больше для себя, чтобы не подвергаться соблазну и впиться в нее губами.

Эту битву с собой я проиграл с огромными потерями. Обнулились все счетчики и зачеты с бонусами в компьютерной игре. Теперь все уровни нужно проходить с самого начала...