Ангел (СИ)

В приемной проскользнул тихой тенью, чтобы не нарваться вновь на нахальных практиканток, иначе они вновь бросятся разводить меня на встречу. Не хочу! Мне нужно побыть самому, провести эту ночь в одиночестве, чтобы поработать над ошибками, которых наделал столько, что хватит расхлебывать последнее десятилетие.

Работать! Работать! Работать! Работа от слова - раб. Я загоню себя на галеры, буду хлестать кнутом смоченным морской солью, чтобы выбить из башки дурь и блажь. Заставлю себя переносить тысячи тонн руды, чтобы добывать из них крупицы золота. И не пущу в голову ни одной дурной мысли. Все дурные мысли появляются только у тех, у кого свободен мозг, и он в праздном состоянии порождает таких вот чудовищ, чтобы они пожирали изнутри, отъедали по маленькому кусочку и потом гадили в тебя же, твоей же, переваренной душой, оставляя внутри зловоние и смрад.

Анатолий Афанасьевич говорил о выставке картин, и он мне поможет. Вот, такая теперь у меня цель. Цель - тот стержень, который направляет все твои усилия, синхронизирует и задает правильный ритм жизни. Да!

Вытащил все свои альбомы, накопившиеся еще с самого детства, где рисовал всё, что попадало в кадр моего внимания. Мне уже грезился план выставки. Сначала детский рисунок; мама у окна, а я, там за окном, бегаю с футбольным мячом. Вот с него все и началось. Мама сказала: "Знаешь, Сережа, а у тебя хорошо получается рисовать. Может стоит тебе пойти в художественный кружок?". Потом девочка с класса, в которую были влюблены все мальчишки, в том числе и я. Тайно, тщательно скрываясь нарисовал ее на последней странице тетради, когда она у доски доказывала теорему Пифагора. И уже дома перепортил несколько альбомов, пытаясь воспроизвести ее, повторить в разных ракурсах и с разным выражением лица. Третьим экспонатом будет армейские будни. Парко-хозяйственный день, каких в армии с понедельника до понедельника, включая субботы и воскресенья. Солдаты чистят шины автомобиля зубными щетками, а сами ржут от веселого задания, которое дал им сержант, рядом стоит и сам, автор задания, грозный как эсминец "Потёмкин".

Рисунки сменяют друг друга, от альбома к альбому, от эпохи к эпохе, что пройдены совершенствуя технику и мастерство. Наконец, подошел к альбомам последних лет и наткнулся на рисунок с Мариной. Помню, как всегда затаившись, исподтишка нарисовал ее, выглядывая из своей клетки-загородки, почти папарацци - звездный охотник. Марина сидела за своим письменным столом, строгая и гордая властительница империи, всегда начеку, от того, что на виду у всех, подтянутая и чопорная напоказ. Пронзительно красивая и холодная, подарок богов и только для божьих избранников, а простым смертным - богиня Артемида, что только молиться и молить позволения целовать ее след на песке. Глаза, они могут сказать многое. В них светилось презрение, ко всему, что ее окружает и Вселенская тоска, почти мука. Она ненавидит свою жизнь! Ненавидит себя и свой статус, ту высоту на которую ее вознесла судьба по праву рождения. Королева! Теперь у меня есть реклама эксклюзивного стола "Королева" Только подправить чуть-чуть глаза, положить у губ горькую складку, похожую на легкую усмешку и тщательно прорисовать стол. Вот, где-то так.

Звонок в дверь.

- Входите, открыто!

Когда же, наконец, научусь закрывать двери, чтобы больше не вламывались кто попало? Значит, так! Провода звонку оборвать по самые контакты, в дверь врезать другой замок, автоматический, чтобы бешенной собакой держался зубами за косяк. А за неизменное; "входите открыто" - отрезать язык. Всё. Иначе, меня окончательно достали.

Но я почти не удивился, когда на пороге появились практикантки. А почти, потому что, пришли на удивление тихо, подъездную дверь с петель не срывали, по лестнице не топали эскадроном драгунов, и не орали песен. В общем соседей не пугали, но мне таки они пропели шепотом куплет, старой армянской песенки про карусель!"

Плюс ко всему, где-то уже набрались как Тузики на помойке.

- Сережа! Покатай нас на своей карусели! Пожалуйста!

- Она у тебя, такая классная!

Ну что с ними делать? Выгнать? Ночь на дворе, а они пьяные - в дупель. Еще на задницу приключений себе найдут. Там, в ночном городе, каких только подонков не бывает. Как я потом себе же в глаза буду смотреть если с ними что-то случится. Может я и слабохарактерный, но гадом не буду. Ну, и к прочему, никто еще не оценил мою карусель классной. Да, это самый веский аргумент в пользу шлюшек.

- Хорошо. Но в последний раз! Когда дочь вернется домой, вам сюда нельзя будет приходить.

- Последний раз, последний раз! - пропели они фальшивым дуэтом окружая меня крадучись кошачьим шагом.

Обступают с двух сторон, целуют по очереди, расстегивают пуговицы на моей рубашке.

- Сережка... Ты такой хороший....

И я окончательно разозлился, грубо затолкал их в дальнюю комнату и запер там, несмотря на их отчаянные возмущенные крики. Но когда я предупредил их, что вызову наряд полиции, они замолчали, и минут через пять захрапели.

***