Ангел (СИ)

На работу я не пошел. Да и незачем. Решено, так решено. Появлюсь к обеду, заявление на стол шефа и "чао" как говорят итальянцы, горячий и решительный народ, не то, что некоторые, пока по башке не получат, не сдвинутся с места. Оторвись ты наконец, от берега, где земля вот-вот загорится под ногами, иди туда, где тебя еще не было! "А может быть там в сто крат хуже!" Но я ведь, об этом не знаю! "Ну что сказать, конченому романтику? Давай, дерзай, там тебя заждались"

Пошел сначала к Анне Степановне, рассказать про Верку, посоветоваться, как быть дальше. Жаль, очень жаль, что она умирает, может быть всего что произошло и не было бы.

Подхожу к медсестре в приемной, записаться с визитом:

- Мне к Завьяловой, пожалуйста.

- К Завьяловой? Сейчас, сейчас, - смотрит в своих книгах, - Анна Степановна?

- Да.

- Она сегодня ночью умерла. Сожалею.

- Извините, где и когда её можно будет забрать? - я расстроился, но спазмов, перехвативших горло, точно так же, как когда-то узнал о смерти своей матери, почему-то не случилось, просто ёкнуло что-то внутри, и чёртик шепчет: "Ну вот, Серёга, теперь ты полновластный хозяин Светы".

- В любое время. Вы, ей родственник? Ваша фамилия, Даньков?

- Да.

- Она оставила для Вас документы, - девушка протянула мне толстый конверт из желтой бумаги, - распишитесь, вот здесь. Н конверте написано "Данькову Сергею".

Это - запросто, тут вопрос поважнее: Как похоронить Анну Степановну? Я вообще ничего не понимаю в таком хлопотном и деликатном деле. Когда умерла мама, ходил почти как зомби, от которого пользы, что от медузы в прибое. Всё организовала и сделала баба Дуся, собрала деньги со всего дома, сколотила похоронную команду, устроила прощальный обед, на кладбище отвезла. Вот кто, мне поможет! Ей же нравится это делать, да и зачем тогда нужен комитет лавочных старушек?

В ближайшем банке обменял чек на купюры. Давно пора бы, а то, вроде - деньги есть, но как бы и нет. Прямиком к бабе Дусе, в нерешительности потоптался перед дверью её квартиры, звоню. Долгое ожидание, прислушиваюсь. Баба Дуся шаркает к двери, смотрит в глазок, гремит цепочками и засовами. Ну... живет по-партизански. "Но паса ран!" Враг не пройдет. Наконец, осторожно открывает дверь.

-Сережа? - как бы удивилась, и как бы не наблюдала меня только что в глазок.

- Тётя Дуся. Анна Степановна умерла, сегодня ночью.

- Ах. Ах. Ах. Царствие небесное её, несчастной, - крестится, - а ко мне, чего пришел то?

- Так похоронить надо бы. По чести. Я не умею, никто не умеет, как Вы!

Вот такого леща ей подкинул. Вижу, глаза загораются победным пламенем. "Ага! Сукины дети! Всё за вас расхлебывать должна! А где, благодарность? Благодарность, где?"

- Сколько денег нужно? -Протягиваю ключ от Светиной квартиры ей, - чтобы похоронить достойно. Я всё оплачу.

-А они у тебя есть? - с хитрым прищуром смотрит на меня, берет ключ.

- Сто тысяч, хватит? - достаю заранее приготовленные деньги.

- Да за столько, министра похоронить можно! Хватит и пятьдесят.

- Возьмите все. Чтоб достойно было.

- Будет тебе, достойно! - удовлетворенно хохотнула бабка, будто речь идет не об усопшей. а какой-нибудь весёлой пирушке. - Как барыню, похороним!

- Спасибо Вам, большое! - разворачиваюсь уходить, и баба Дуся вслед мне выдала:

- А можно, я только пятьдесят потрачу?

- Конечно можно, - С удивлением обернулся, - а почему?

- Остальные, на свои похороны оставлю! Хочу, тоже, чтобы, как барыню похоронили.

И смех, и грех. Неужели им это, так важно? По мне, всё равно, что будет с моим телом после последнего вздоха.

- Не торопитесь Вы туда, тётя Дуся.

- Я и не тороплюсь, но всё равно, ведь придется.

Неожиданно обернул врага в друга и соратника. Ну, в разведку конечно, мне с ней не идти, но всё же. Может, хоть так прекратит болтать, про нас с Светой, всякую чушь. Дома, не спеша положил желтый конверт Анны Степановны в книжный шкаф. Не буду читать, не мне предназначен. Я чужих писем не читаю. Потом передам ей, как всё успокоится, но сейчас не скажу, что бабушка умерла, не смогу. Да она и так узнает об этом. Похороны неизбежны, а баба Дуся, сама заявит об этом, на всю улицу Кирова. Да что там на улицу. На весь район!

Звонок на сотовый. Директор мебельной фабрики.

- Алло!

- Сергей Дмитриевич. Свободен? Уделите полчаса времени. То, что Вы сделали, просто - фантастика!

- Хорошо, Анатолий Афанасьевич, через двадцать минут, буду.

Показать ему "Веркин рай" или пока рано? Картина ещё сыровата, не смысле что, масло хоть подсохнет, поработать над ней еще нужно, довести до ума. Не прилично неоконченным продуктом бахвалиться, примета дурная, или вдруг разочаруется.

Звонок, смотрю Марина.

- Да, - отвечаю ей на ходу, бегом, мимо всей команды лавочных старушек. Бабки уже все в сборе, облепили гроздьями лавочки, обсуждают печальную новость. Краем глаза заметил радикальные перемены в отношениях ко мне. Ишь, зауважали.

- Где шатаешься? - говорит с напором Марина, но в голосе ни капли былого раздражения и недовольства, - шеф тут, рвет и мечет, ты срочно нужен.

- Скажи ему, что увольняюсь. Хотя, нет, не говори, хочу лично ему сказать это.