Ангел Смерти

– А что, сидеть в этом гадюшнике и жалеть себя приятнее? Ты посмотри на себя в зеркало! – жестко, презрительно проговорил Андрей. – Сколько тебе лет? Тридцать с хвостиком? А выглядишь, как пятидесятилетняя бомжиха! Или алкоголичка со стажем. Хоть бы помылась, голову в порядок привела, от тебя же несет, как от трупа недельной давности, пролежавшего в солярии! Во что ты квартиру превратила? Оглянись вокруг! Цепляй уже свою ногу и давай топай в ванную, а потом в кухню – помойку свою разгребать.

Гришенцева смотрела на Андрея застывшим бессмысленным взглядом, словно силилась понять, чего ему от нее надо.

– Ну, что сидишь! – подстегнул ее Андрей. – Вставай и отправляйся в ванную комнату, живо.

Вера Сергеевна, пошатываясь, поднялась и, развернувшись к двери, взглянула в витрину посудной горки. Когда ее взгляд сконцентрировался на собственном отражении, рука ее непроизвольно поднялась к голове. Она попыталась поправить свалявшиеся волосы, а потом, запахнув поплотнее халат, отправилась в ванную.

Ну вот, теперь можно побеседовать с Витьком. У Андрея сложилась твердая уверенность, что мужичок плотно осел в квартире Гришенцевой, следовательно, он многое мог слышать и знать. Но беседовать с ним в квартире Андрей не хотел. Предпочтительнее подождать его на лавочке у подъезда. Вряд ли гонец Веры Сергеевны отправился в дальний супермаркет, он может вернуться в любую минуту.

Андрей не ошибся. Витек появился минут через пять, с двумя пластиковыми пакетами в руках и откупоренной банкой немецкого пива.

– Виктор, извините, не знаю вашего отчества, – поднялся ему навстречу Андрей.

– Николаевич, – любезно ответил ему, кивая, облаченный по случаю выхода на улицу в джинсы и футболку приятель Веры Сергеевны.

– Виктор Николаевич, могу я отнять у вас несколько минут вашего драгоценного времени? – Андрей всегда предпочитал беседовать с подобными индивидуумами в подчеркнуто вежливой манере, причем искренне вежливой, без всякой иронии. У человека неустроенного и несостоявшегося порог обидчивости и ранимости всегда выше, чем у его успешного и более благополучного собрата. А обижать и настраивать против себя важного свидетеля было отнюдь не в интересах Андрея.

– Слушаю вас, – опуская пакеты на скамейку, серьезно ответил Виктор Николаевич.

Загорелое, с красноватым отливом и синими прожилками, заросшее рыжеватой неопрятной бородой лицо свидетеля сообщало всем желающим присмотреться к нему о долгих годах злоупотребления алкоголем. А ласковый взгляд и некая кротость, свойственные его облику, говорили о его интеллигентном происхождении.

– Разрешите представиться, капитан Усов Андрей Петрович, следственный отдел Фрунзенского района.

Виктор Николаевич еще раз степенно кивнул, видимо, сочтя расхожую фразу «рад знакомству» несколько преждевременной, а возможно, и необоснованно оптимистичной.

– Позвольте поинтересоваться, как давно вы знакомы с Верой Сергеевной? – перешел Андрей к основной части беседы.

– Думаю, дней семь или восемь, – задумчиво потирая подбородок, изрек бывший интеллигент. – Вчера мы с ней купили бутылку виски «Белая лошадь», я всегда мечтал его попробовать, – нахмурив смуглый лоб, принялся восстанавливать хронологию знакомства Виктор Николаевич. – Накануне мы брали «Дипломат» и шесть пива, до этого к нам заходили Семен с Леонидом Марковичем, прогостили у нас дня три, пока Семен Маркович не отравился паленой водкой, купленной вон в том недобросовестном заведении. Пришлось срочно его госпитализировать. Перед тем мы пили «Финляндию», – приподняв вверх указательный палец, со значением произнес Виктор Николаевич, – а вот именно перед «Финляндией», когда у Веры Сергеевны еще не закончились мартини, коньяк и текила, мы с ней и познакомились.

– Как жаль, – искренне пригорюнился Андрей Петрович. – А я так надеялся на ваше давнее знакомство.

– Увы, – с такой же искренностью ответствовал ему почтеннейший Виктор Николаевич. – Но вот Геннадий Андреевич, чьему участию я обязан радостью знакомства с Верой Сергеевной, знает ее давно.

– А не могу ли я быть представлен Геннадию Андреевичу? – ощущая себя девицей-пансионеркой, вопросил Андрей Петрович.

– Увы, боюсь, сейчас это невозможно. Обычно в это время, – взглянув на подернутое жемчужной дымкой небо, как на наручные часы, пояснил Виктор Николаевич, – он зарабатывает свои трудовые копейки на хлеб насущный.

– Где же трудится ваш знакомый?

– Он собирает банки и бутылки возле метро.

– Не согласились бы вы прогуляться со мною, дабы опознать вашего знакомого?

– Увы, боюсь, я не располагаю ни временем, ни возможностью. Долг зовет меня, – скосил глаза в сторону стоявших на скамье пакетов Виктор Николаевич. – Нехорошо заставлять даму ждать, тем более в праздник.

– Простите, вы не были знакомы с другом Веры Сергеевны, чью кончину она собирается отмечать?

– Увы. Не имел такого удовольствия.

– Но, возможно, вы слышали о нем? – не отступал Андрей.

– Думаю, что из друзей Веры Сергеевны мне знакомо лишь имя некоего Бориса. Вы знаете, – доверительно понизил голос бывший интеллигент, – мне кажется, он сильно ее обидел!