Ангел смерти

Но реальной проблемой был Этос. Как теперь снова можно его завлечь? Прямые попытки заманить его в ловушку и поймать дважды провалились и теперь он будет осторожен более чем когда-либо. Не было никакого способа определить, где и когда он появится снова.

Внезапно в голову жрице пришла идея. Она обдумывала её, выискивая недостатки в формирующемся плане. Когда же Некисет удостоверилась, что всё сработает, то набралась мужества. Ходкамсет сегодня был не в настроении, и будет мудрее не вставать у него на пути, чтобы не стать объектом для его недовольства. Но всё же время было существенным фактором.

Собираясь с духом перед тем как войти, она подошла к покоям верховного жреца.

– Да? – спросил он, когда она постучала, и тон его голоса ясно говорил о недовольстве тем, что его потревожили.

Женщина вздохнула и смело открыла дверь.

Жрец стоял на возвышении с церемониальным кинжалом в одной руке. Он выглядел так, словно испытывал сильное желание использовать его на Некисет.

– Ты помешала моим размышлениям, женщина, – рявкнул он, и огонь тлел в его глазах. – Ты что, не видишь, что я провожу ритуал?

На алтаре перед ним, привязанная за руки и ноги, лежала молодая женщина, едва ли не девочка. Ужас и смирение были в её глазах. Без сомнения, рабыня, выбранная для ритуальной жертвы, чтобы высший жрец смог связаться с Сетом. Надежда вспыхнула в её бледно-голубых глазах, когда она увидела Некисет. Но жрица едва ответила на её взгляд. Что ей эта рабыня, назначенная в жертву? У неё были более неотложные дела.

– Мы идём к цели не с той стороны, – сказала жрица, стараясь не вздрогнуть перед пристальным взглядом Ходкамсета.

– Какой цели? – проворчал он.

– Нашей миссии здесь. Поймать избранного.

Его глаза сузились.

– И как же?

Она проигнорировала угрозу в его взгляде и продолжила:

– Мы ищем этого человека со свирепостью и прямотой зверей.

Ходкамсет нахмурился.

– Ты хочешь, чтобы мы сделали по-другому? – Спросил он. Голос его был сдержанным, но в глазах таилась угроза.

– Да, – ответила она смело. – Если мы продолжим действовать так же, то в конечном счете будем арестованы городской стражей. Это чудо, что мы до сих пор не навлекли на себя их немилость. А если это случится, наша задача станет ещё более сложной, если вообще выполнимой.

Щёки жреца вспыхнули от гнева.

– Мы были осторожны! – запротестовал он.

Она покачала головой.

– Недостаточно осторожны. И мы всё ещё должны поймать избранного. Я думаю, настало время рассмотреть новый план поимки.

– Какой?

Она вздохнула.

– Тот, кого мы ищем, – убийца с высокой репутацией. Преступный мир здесь должен иметь какие-нибудь сведения о нём. И выгода не только в этом. Союз с местными преступниками не только обеспечит нам новые пути поиска, но без сомнения, будет иметь большое значение для защиты нас от гнева города. Я думаю, что мы можем прийти к некоторому выгодному сотрудничеству с ними.

Жрец около минуты раздумывал над этим предложением.

– И как ты предполагаешь связаться с ними? – Спросил он наконец. Вопрос был задан всё ещё гневным тоном, в котором, однако, уже было и немало интереса.

Внешне Некисет осталась безразличной, но мысленно вздохнула с облегчением. Жрец всё же собирался последовать её совету.

Она снова вздохнула и продолжила, обрисовывая в общих чертах свой план. 

* * * * * 

В этот день рынки и улицы каждого квартала города были переполнены тысячами людей из всех слоёв общества.

Частично из-за многочисленных толп, бродящих по улицам, но в большей степени из-за пёстро разрисованных костюмов, которые многие из них носили в начале дня, Этос решил, что это своего рода праздник. Обычно ему бы было любопытно, что это был за праздник, и почему и как его будут праздновать, но сегодня его вообще мало что могло заинтересовать.

После того, что случилось этой ночью в аллее между ним и Джитиндером, он чувствовал сильную душевную боль, и твёрдо решил поговорить с Артемис. Но после трёх дней, проведенных в своей стеклянной тюрьме, слушая стоны умирающих людей, он знал, что шел по краю здравомыслия, рискованно близко к безумию. В его сердце была боль, а на душе – тяжесть.

Всё же для него оставалась ещё одна надежда. Он должен её увидеть. Она была его единственным светом, его единственной надеждой на спасение. И жажда поговорить с ней была столь сильна, что стала практически физической потребностью.

Однако, прежде чем поговорить с Артемис, он должен найти её, и это была нелёгкая задача. Её негде было искать, хотя он искал в местах, где она бывала, в местах, куда она брала его.

Так как день прошел безуспешно, поиск начал оборачиваться сказочной задачей. Более того, однажды в толпе он заметил девушку, которая со спины или со стороны выглядела как она, и только чтобы выяснить, что это было не так, он приблизился к ней. Пока день медленно проходил, ему казалось всё более и более вероятным, что Артемис сознательно скрывалась от него, избегая тех мест, где он будет искать. Другой человек, возможно, мог бы оставить поиски, но Этосу требовалась сила, чтобы избежать поражения.