Ангел смерти с дрожащими руками

Сол был виноват не только перед двумя неизвестными пострадавшими. А вина перед Элен? Напугали ее, держали пленницей в собственной квартире это еще куда ни шло, обстоятельства. Но ночью... Его, Сола, мягко говоря, неджентльменское поведение... Чем он отличается от бандита, напавшего на женщину... например, в лифте?

Мысль цеплялась за мысль, одна вина за другую, злость на Ха - за злость на себя. Результат получился странный.

- Ха, - голос Сола даже не допускал сомнений в его правоте, - у тебя есть деньги?

- Есть, - ответил ничего не подозревавший демон.

- Много?

- Достаточно?

- Тогда, пожалуйста, съезди к Элен. Дай ей... э-э-э... тысячу долларов.

- С чего бы это?

- Мы должны оплатить ей моральный ущерб.

- Да я же, когда возвращался с операции, привез столько продуктов, что ей на неделю хватит!

- Не стыдно тебе так мелочиться? Бедняге столько пришлось перенести. Ты ведь даже взял ее футболку взамен своей окровавленной.

- Никогда не слышал, чтобы одна футболка стоила тысячу долларов!

- Все. Хватит. Сам понимаешь, что дело не в футболке. Езжай и возвращайся побыстрее, уже начало темнеть.

Ха с Алленом переглянулись, Ха недовольно пожал плечами, но допил кофе и стал собираться. Сол понял, что из затравленного изгоя он внезапно превратился в лидера. Хотя бы в их странной компании.

Ха все-таки не ушел просто так. На прощание он вволю побурчал. По-своему, он был прав, заявив, что совесть у Сола заговорила слишком поздно. Моральный ущерб можно было компенсировать сразу, выходя из квартиры. А еще принято, чтобы моральный ущерб оплачивал тот, кто его нанес. Ни он, Ха, ни Аллен за собой ничего особенного не припоминают...

Сол сделал себе кофе, подсел к Аллену. После перепалки с Ха хотелось поговорить о вещах нейтральных: не о прошлых передрягах, не о будущих убийствах. На какую-нибудь отвлеченную тему, вроде новой версии мифа о Геракле.

Подходящий предмет оказался намного ближе. Сол вспомнил свои сомнения в целесообразности кувырканий над деревяшкой. Всем этим он поделился с Алленом и спросил, почему природа придумала такой дурацкий и непрактичный путь превращений?

Аллен обиделся за природу. С его точки зрения все было абсолютно верно.

- Несогласование наступило только недавно, когда оборотни переселились в современные города, - сказал он. - А десятки тысяч лет, пока мы жили в лесах, стойбищах, деревнях, городах, похожих на деревни, все было прекрасно. Скажи, разве трудно в лесу найти пень или поваленное дерево и перескочить его на бегу, спасаясь от погони? А "пороговый эффект" обязательно нужен! Иначе самопроизвольное превращение может настигнуть в самом неподходящем месте. Даже в фольклоре восточных славян есть легенды об оборотнях-вовкулаках, которые превращаются, перекувырнувшись над воткнутым в пень ножом. Нож - это фантазия, придумано для красоты или даже для сокрытия истины. А про пень и кувырок - совершенно верно. Но это еще не все. Мы, оборотни, не такая уж однородная масса. Нас несколько типов: береговые, лесные, горные и степные. Я, как легко догадаться, - из лесных. Мои предки были максимально приспособлены для жизни в лесу, отсюда и моя противоестественная акробатика. Горные оборотни чаще всего превращаются в птиц. Им не надо кувыркаться. Механизм превращения у них запускается при прыжке с высоты. Со скалы, с обрыва... Прыгнул, но не разбился, а полетел.

- А обратно? Из птицы в человека?

- Понял, понял. Птица прыгнула с обрыва, а приземлился человек... но уже неживой. Не знаю, честно говоря. Как-то упустил этот момент, не интересовался. Вот что значит свежий взгляд.

- А как у береговых и степных?

- У береговых - проще всего. Превращение происходит при переходе из одной среды в другую: из воды на сушу и обратно. А степные превращаются на бегу. Только надо набрать пороговую скорость. Кстати, лесные и степные оборотни - родственные группы. Я мог бы побегать, потренироваться. Глядишь - сумел бы запустить степной механизм.

Аллен заинтересовался газетой, и Сол стал додумывать сам. Занятная информация. Так вот откуда злоключения героев фильмов ужасов. От невежества сценаристов. Мучается бедняга-оборотень, мучается, не знает, что с собой поделать. И не надо ему превращаться, а его ломает, корчит, когти растут, клыки лезут, шерсть пробивается... Дилетанты... Тут Сол понял: даже если бы сценаристы знали в чем дело, они бы притворились, что ничего не знают. А как же иначе построить сюжет?