Ангел Специального Назначения

- А потом меня Иван Андреевич к себе пригласил. Мы с Иринкой расписаться хотели. Правда, никто не знал… - он погрустнел и скомкано закончил: - Ты не подумай чего. У нас охрана нормальная была, это когда он с Юрием Петровичем работать стал, тот потихоньку своих людей подтянул. Меня Ира не отпускала, а мужики все поувольнялись. А когда ее… не стало, я уйти уже и сам не смог. Как-то прикипел. И решил - с ним буду, до последнего. Как смогу, прикрою. Однако… не смог.

Видишь, какая биография. В трех словах рассказал. А ты так спросила, будто това…, будто Алексей. Такие же интонации. Все… Все… - видя, что я не хочу отвечать, он замолчал.

- Послушай, а как же ты узнал, что ее, ну Иру твою люди Звягина исполнили? - задала я давно беспокоящий меня вопрос, и вновь огорченно скривилась. - Привычное для Лехиного лексикона словечко про звучало сейчас на редкость погано. - Извини, ну… сбил?

Глеб посмотрел на развороченный сейф, перевел взгляд на ряды золотящихся форзацем томов, и только потом отозвался мерным, лишенным краски голосом: Очевидцев нашел. Описали водилу. Никакой там не дагестанец сидел. Наш - российский. Больше того, узнал я его. Этот… - Глеб сжал зубы, давя резкое слово, - он раньше у нас служил. В отряде. Тоже офицером. Толстенький, волосики рыжеватые, нос картошкой. А еще… шрам у него, ну примета у него была. Узнал в общем. А я эту гниду всего за три дня до этого со Звягиным случайно видел. Тот к генералу приехал, а я как раз с парнями систему наблюдения отлаживал. Там, на заднем дворе камера есть, которой не пользуемся обычно. А тут врубили. Он, падла, из тачки Звягинской даже не выходил. Стекло тонированное чуть опустил только. Я еще удивился, мол, чего это Лютый здесь делает? Он ведь в …

- Как сказал? - хотя подозрение возникло еще после перечисления примет, переспросила я.

- Майор Сидоров. - Развеял мои сомнения Глеб. - Лютый это его позывной в отряде был. - Хотя по мне так…

После. Не рвы после. - Я даже не заметила, как в голосе прорезались Лехины интонации. - Докладывай дальше. Когда приезжал, появлялся ли потом, все вспоминай.

Глеб вздрогнул, мотнул головой, словно стряхивая наваждение: - Ирины в апреле … не стало, а он за три дня до этого, в конце марта появился. Больше я его и не видел.

- Все, достаточно. - Мне действительно стало понятно все. Никто и не собирался отдавать моего бывшего друга-приятеля в суровые лапы российского закона. В дурке, поди, отсиделся, и к марту уже на свободу вышел. И как показало дальнейшее, на пользу ему урок не пошел. Каким ты был, таким б… и остался.

«Ладно, если жив еще, то даст бог, свидимся. Хорошо, если б поскорее». - Я глянула на часы: «Ого, два часа уже».

- Давай перекусим и начнем готовиться. Сдается мне, в эту ночь все и решится.

Остаток дня пролетел в суете. А ближе к вечеру, часов в семь, позвонил Генерал.

- Здравствуй, Ира, - со значением произнес он. - Ну, как добралась, все нормально?

- Да. Юрий Петрович. Все хорошо. Только скучно. Сижу в спальне, телевизор смотрю.

- А Глеб где? - оборвал меня Звягин.

- В город уехал. Часа два как уже, - ответила я, глядя на замершего рядом со мной телохранителя.

- Вот, паразит, - искренне возмутился генерал. - Так ты что, одна осталась?

- Ну да. Никакой охраны, никого. Тишина.

- Ладно, я с ним после разберусь, - заверил собеседник. - А сейчас к тебе своих ребят отправлю. Переночуешь там, а я утром в город заберу. День трудный будет. Группа через час не позднее будет. Поняла?

- Поняла. Все поняла, - повторила я, отключая сотовый. - Эх, генерал, генерал. А с виду порядочный человек.

- На все про все у нас час, - сообщила Глебу новую информацию. - Уходим.

До намеченного пригорка добирались минут двадцать.

- Может, стоило машину забрать? - Глеб оглянулся на едва приметную среди других особняков крышу.

- Договорились уже. Что по волосам плакать, если голову оторвать хотят.

Пока шли, стемнело.

Едва успела устроиться за стволом поваленной березы и настроить прицел, как с трассы донесся слабый звук двигателя.

- Они? - вскинулся Глеб. - Угу, - отозвалась я, глядя в окуляр .

Пригорок, заросший мелкими деревцами, позволял наблюдать за площадкой перед домом, а если чуть повернуться, видны были окна левого крыла, в котором располагались спальни.

Джип вполз на территорию особняка. Остановился. В прицеле возникла морда большой машины. Чуть поведя стволом, разглядела, как из салона горохом высыпалось несколько затянутых в «Ночку» мужиков с оружием.

Часть их, грамотно прикрывая друг друга, рванула к дверям, другие скрылись за углом особняка.

Медленно тянулись секунды. Но вот дверь дома распахнулась, и боец из группы захвата подбежал к машине.

Тонированное стекло уползло вниз, и в прицеле возник благообразный профиль Юрия Петровича.

Приняв доклад, он с досадой хлопнул ладонью по дверце. Что-то скомандовал «опричникам», и двинулся в дом.

- По-ора, - в растяжку скомандовала я, переводя прицел в точку фасада, помеченную крестом. Чтобы нарисовать этот символ Глебу пришлось лезть на крышу.