Ангел-стажёр (СИ)

В тот день преподаватель говорил о великих открытиях человечества: физических, биологических, географических… Он рассказывал о них совершенно бесстрастно, не давая никаких оценок, но я — возможно, под влиянием уже прочитанных книг — никак не могла избавиться от впечатления, что все свои расширившиеся познания люди всегда тут же направляли все туда же — на войну. Новые земли они всегда завоевывали, новые законы физики и химии тут же использовали для создания новых видов оружия, новые открытия в биологии тут же направляли на поиски более изощренных способов убийства себе подобных. Даже открытия в астрономии тут же сопровождались у них представлением о космических войнах…

На том же занятии я, кстати, поняла причину периодического замирания студентов. Дело в том, что преподаватель время от времени иллюстрировал свои слова некими картинами, которые просто возникали прямо у нас перед глазами, затмевая привычный вид аудитории.

В первый раз я прямо подпрыгнула и нервно заморгала, вспомнив тот агрессивный белый свет в моей комнате. Картина никуда, конечно, не делась, но оставалась неподвижной, и я успокоилась. Следующую я рассматривала уже с интересом, которого, впрочем, хватило ненадолго. Эти картины были, конечно, лучше монотонного усыпляющего монолога преподавателя, но до книг им было далеко. Читая, я сама рисовала себе картины описываемых в книге событий, а здесь явно преподаватель выбирал, что нам показывать.

Но если быть совсем честной, я бы, пожалуй, отнеслась к ним намного терпимее, если бы не преподаватель. Вот не понравился он мне! Даже говоря о великих открытиях, совершенных великими людьми и приведших к великим же последствиям, он бубнил себе под нос, словно столы в этой аудитории пересчитывал. Он и внешне как будто из одних острых углов состоял, и ходил во время своего монолога туда-сюда как будто расстояние шагами мерил.

Циркуль, вспыхнуло у меня в мозгу слово, и я замерла на месте, перестав что-либо видеть и слышать вокруг себя. Да что же это такое? И моя … собеседница в первые дни моей новой жизни, и этот преподаватель, и студенты — все называли друг друга просто: Ангел, и все понимали, кто к кому обращается. Мне это обращение казалось совершенно естественным — так принято, и все — но мое сознание почему-то присваивало каждому новому Ангелу отдельное имя. Хорошо это или плохо? Может быть, забыв абсолютно все из своей прошлой жизни, я невольно стремилась заполнить эту бездонную пустоту более яркими и разными образами? Ладно, в конце концов решила я, я ведь только думаю о них так, а в общении буду общепринятые нормы соблюдать.

Виновато тряхнув головой, я снова прислушалась к словам пре … а, ладно, Циркуля. И даже за ручку взялась, решив посмотреть, что будет, если я попробую их записывать. Это занятие оказалось чрезвычайно полезным. Во-первых, я обнаружила, что и писать стала очень быстро, во-вторых, ни на что больше не отвлекалась, и в-третьих, в очередной раз убедилась, что запоминаю изложенное на бумаге намного тверже, чем услышанное.

Так и подошел конец следующего занятия. Услышав уже знакомую фразу о подготовке запроса на дополнительные материалы, я мгновенно схватила два листика, написала на одном «Агрессия человека как причина войн» и «Можно ли отменить регистрацию, чтобы выбрать другое место в аудитории?» на другом, без каких-либо приключений открыла канал связи и опустила туда свои листики — один за другим. Они исчезли где-то в глубине стола.

Мои колибри уже взвились со своих мест и, снова расчирикавшись, двигались наверх. Я так и не решилась к ним подойти. Мое общество их явно не интересовало, да и записи с предыдущих занятий мне уже расхотелось у них просить — вряд ли Циркуль рассказывал им что-либо, кроме сухих фактов, мест и дат.

В своей комнате я сразу же подошла к столу, но никаких новых книг там не появилось. Наверно, еще не успели, подумала я, представив себе, сколько запросов в день вот тем смутно-неуловимым «им» приходится рассматривать. Ничего, у меня пока еще есть, чем заниматься — сев за стол, я протянула руку к стопке книг. И прямо на ней обнаружила два моих листика — по крайней мере, точно таких же, даже тех же цветов.

На каждом из них даже мой вопрос был — только аккуратным печатным шрифтом. И ответ к каждому из них: «Явление агрессивности человека будет рассмотрено в последующих курсах» и «К сожалению, процедура перерегистрации не предусмотрена».

Терпение, вдруг возникло у меня в голове еще одно новое-старое слово. Я ни секунды не сомневалась, что это была эмоция, или качество характера, или умение, или просто состояние, но Бабочка во время наших первых разговоров ни разу не упомянула о нем. А оно мне сейчас почему-то очень важным показалось. Может, оно у меня тоже раньше было, не только одно раздражение?