Ангел-стажёр (СИ)

Я оглянулся по сторонам. Странно, вместе с блокпостом исчезли все другие ориентиры. Взгляд скользил по окрестностям, не встречая никаких зданий, деревьев, даже чахлых кустиков. Даже вдалеке, где раньше располагался лес. Теперь это вдалеке терялось в легкой дымке, танцующей, словно мириады белесых пылинок. И вся пустынная равнина словно такой же пылью была прибита, оставляя впечатление неухоженности и даже заброшенности.

Это определенно был другой выход из административного здания. Я бы даже сказал, задний — причем такой, до которого у хозяев вечно руки не доходят. Гостей они у парадного входа встречают, а этот используют, чтобы мусор выносить.

Меня, что, выгнали? Не оправдали и отпустили, а осудили и вышвырнули вон? Не дав мне и слова сказать — пусть даже последнего? Ну, и темные с ними! Я и раньше-то в родных пенатах никогда не задерживался, а сейчас и подавно — нас с Татьяной уже давно на земле заждались.

И если они предполагают, что я сейчас начну назад ломиться, стуча себя кулаками в грудь и взывая к справедливости, пусть предполагают дальше. А я пока в обход пойду. Здание это не бесконечно — мне его только обогнуть, чтобы знакомый пейзаж показался. Только быстро, чтобы отцы-архангелы не успели мне поисковую партию внештатников организовать.

Пригнувшись для скрытности, я ринулся налево, вдоль стены здания.

На этот раз невидимая рука не стала трусливо прятаться у меня за спиной, а встретила меня в лоб. В прямом смысле. Причем, судя по искрам, посыпавшимся у меня из глаз, была эта рука одета в железную перчатку тевтонского рыцаря.

Понемногу зрение прояснилось — пыль, поднятая моим падением, осела. Я еще полежал, внимательно водя глазами по сторонам — в надежде, что хоть часть этой пыли осядет на определенно инвертированного бандита и выдаст его местоположение. Вместо этого я заметил яркое пятно, резко диссонирующее со всеми унылыми, бесцветными окрестностями.

Осторожно, в несколько этапов, поднявшись, я сделал шаг к ярко-красной кляксе, висящей прямо в воздухе на уровне моей груди. Цвет ее был настолько кричаще неуместным, что у меня в голове запульсировало. Невольно схватившись за нее, я тут же резко отнял руку, ладонь и пальцы которой оказались окрашены в похожий цвет. Для сравнения я поднес руку к кляксе — рука уперлась в невидимую преграду.

Уже через пару мгновений клякс стало много. Лихорадочно ощупывая остановившую меня преграду, я обнаружил, что она вырастает прямо из земли, уходит вверх на недосягаемую высоту, выходит из стены и, обойдя полукругом довольно приличное пространство, в стену же и уходит. Оставаясь при этом абсолютно прозрачной и не реагирующей даже на пинки со всей ноги — как наружная дверь в Татьяниной комнате.

Это сравнение у меня не просто так возникло: у дальнего края стены, справа от двери обнаружились шезлонг и столик со стульями — белые, словно с Татьяниного двора перекочевавшие. Из-за цвета я их сразу и не заметил. Последней каплей для меня стала беговая дорожка, спрятавшаяся за шезлонгом.

Меня не оправдали и не осудили, не отпустили и не выгнали — меня отправили в ссылку. Перекрыв все пути к бегству и опять создав интерьер, максимально напоминающий мне вновь утерянную Татьяну. И судя по словам темного гения о неисчислимом количестве заброшенных уголков в родных пенатах, это напоминание может сделаться моей вечной пыткой.

Хоть одно утешало: не знаю, как насчет стену построить, но мебель эту точно кто-то ночью сюда таскал, и есть надежда, что прямо из круглого здания и бегом, чтобы успеть к утру.

Но если они эти декорации столь заботливо расставили, то вряд ли исключительно для меня. Судя по всему, мне таки придумали новую пьесу — значит, у нее и зрители имеются. Осталось только заманить их на сцену и попробовать себя в роли драматурга: трагедия с хиреющим в отчаянии отшельником вполне может превратиться в детектив с захватом заложников и требованием средства транспортировки в безопасное место.

Как это сделать? Вот пусть мне на земле кто-то еще хоть раз заикнется о несправедливых преимуществах ангельской жизни! Людям в застенках еду приносить нужно, и медицинскую помощь оказывать, если с ними смертельный приступ вдруг случился — а тут ангел кровью истекает, и никто и не чешется: он же бессмертный!

Проверять прозрачную стену на прочность не стоило. Как я сказал себе, швырнув в нее все предметы интерьера. Кроме беговой дорожки — она от земли так и не оторвалась.

До верха стены я тоже не добрался. Даже составив все предметы интерьера один на другой. Не очень аккуратно составив, признал я, рухнув на землю вместе с кособокой пирамидой. Зато убедился, пытаясь в процессе ухватиться за стену, в ее абсолютной гладкости.

Оставался подкоп. Чем его сделать? Не надо мне про Монте-Кристо напоминать — ему, как человеку, ложка была положена. Металлическая, как в старые добрые времена. А тут и стол, и стулья из хлипкого пластика — точно администраторы поинтересовались, для кого мебель запрашивается. Ножки от шезлонга лучше не отрывать — не буду я спать в этой пыли.