Ангел страсти

— Никаких особых чар, просто мое чувство к тебе. Мое единственное желание разделить с моим ангелом все, чем обладаю. Ты этого заслуживаешь. Сегодня утром, когда я почувствовал, как ты задрожала от моего поцелуя, я понял, какой редкой партнершей в любви ты можешь оказаться. Мне это доставило величайшую радость. А теперь приступим к занятиям. От моих наставлений содрогнутся все святые. Но мне нужны кое-какие обещания от тебя.

— Да.

— Ты не станешь сопротивляться.

— Нет.

— Не сбежишь.

Она поцеловала его в губы.

— Никогда.

Он улыбнулся щелочками глаз.

— Ты отдашься мне целиком, в мыслях и действиях.

— Всегда.

— Даже если начнет дрожать земля и разверзнутся небеса.

— Несомненно.

Он страстно поцеловал ее, желая скрепить их договор. Затем снял с себя всю одежду.

При виде его прекрасного обнаженного тела Анжела застыла в восхищении. Как завороженная, смотрела она на широкую грудь, которой восторгалась раньше, длинные крепкие ноги, стройные узкие бедра. Перед ней стоял настоящий мужчина. Гордый, бесстрашный. Мужчина, в котором она нуждалась.

— Можешь дышать, дорогая, — прошептал он, видя ее оцепенение. — Он не так велик, как кажется. Смотри.

Николас зажал ее бедра меж колен и положил ее ладонь на свою тугую плоть.

— Пощупай, насколько он велик.

Он казался длиннее ее ладони. Горячее ее разгоряченного сознания. Тверже стали.

— Бог сотворил Адама по твоему подобию, мой Дьявол. Ибо ты… воистину прекрасен.

— Ангел, дорогая, — он передвинул ее руки. — Погладь меня медленно, пожалуйста. Я давно не был близок с женщиной и должен соблюдать осторожность, иначе могу отпугнуть тебя.

— Ты весь мокрый.

— Знаю. — Он закрыл глаза, изогнул спину. Потом взглянул на нее сверху вниз.

Ее руки ласкали его, грудь напрягалась в ожидании поцелуев.

— Я умираю от блаженства, дорогая. Даже когда я не касаюсь тебя, твое тело слушается моего голоса, губы открываются для поцелуя. А другие части твоего нежного тела также нетерпеливо ждут меня? Посмотрим.

Анжела застыла в предвкушении дальнейшего. Сейчас он коснется того места.

Но Николас одним ловким движением перевернул ее на живот. Губы коснулись волос около уха, руки нежно гладили спину.

— Я хочу ощутить каждую точечку твоего тела, — бормотал он. — Ты сладостна, как создание Рая. — Его руки скользили по плечам, рукам, пальцам, и, наконец, достигли нижней части спины. Николас гладил ее выпуклости, сжимая и расправляя их, потом принялся страстно целовать, от смущения Анжела спрятала лицо в подушку. Он шептал слова восторга ее совершенством, сжимая ее бедра. Она слышала гулкие удары своего сердца, когда он скользил пальцами к верхней части между бедер, ожидая, когда он дотронется до того места.

Но он целовал ее икры, лодыжки, ступни. Она чуть не вырвалась, когда он зажал зубами пальцы ее ног.

Николас издал короткий смешок и, слегка прижимая ее к себе, снова перевернул на спину.

— Вижу, тебе понравилось, Ангел. Можно двигаться дальше.

Теперь он снова ласкал ее грудь, пока она не покрылась бисеринками пота.

— Дорогая, ты такая хрупкая, даже там светлые волосы, шелковистые и нежные, но за ними скрыты удивительные глубины. Таинственный грот, ожидающий своего исследователя. Открой дверцу, мой Ангел. Ведь ты жаждешь утоления, которое может принести только твой Дьявол.

Она стиснула зубы, дрожа от нетерпения, но повиновалась. Он склонился над ней.

Он целовал каждый волосок ее женственности, нежно ласкал створки, прикрывающие вход в лоно, проводя по ним подушечками пальцев и губами. Она извивалась, словно в страстном вожделенном танце, при каждом движении его языка.

— Ты слаще любого нектара, cara mia. На много слаще.

Его голос прервался, язык проник в самую глубину ее, пальцы раскрыли шире вход, чтобы он мог пить ее, вбирать в себя, втягивать как жаждущий благословенную влагу.

Она вскрикнула в экстазе, вцепилась в него приникшего к ней, как бабочка к цветку.

— О, Николас, Николас, что ты со мной де лаешь?

— Люблю, сердце мое.

Он приподнялся, сияющий, обнаженный, принадлежащий только ей. Схватил ее сильны ми руками, желая изменить положение.

— Вот так, — прошептал он, сгибая ее ноги в коленях, раскрывая ее шире и пожирая глаза ми ворота в ее рай.

— Святой Иисусе, ты щедрая женщина. И моя. Слушай меня, cara. Теперь ты хочешь меня. Ты вся налилась, как почка весной, и… — он прикрыл глаза и облизнул губы, — …теперь ты не должна двигаться. Обещай.

— Клянусь, — задыхаясь, прошептала она.

Он улыбнулся, лаская ее золотистым взглядом, положил ее руки себе на бедра.

— Вот так, дорогая, — прошептал он, помещая набухшую плоть между створками ее заветного местечка.

Она откинула голову и застонала от восторга.

— Прелестно, дорогая. Ты готова принять меня. Тебе так же хорошо, как и мне?

— Да, — выдавила она, задыхаясь. — Да!

Все ее существо сосредоточилось на том месте, где его горячая плоть скользила, лаская, окутывая волной удовольствия.

Он приподнял ее, прижав ее бедра к своим.

— Теперь пусть небеса сойдут на нас, пусть придет рай.