Ангел страсти

Устроившись поудобнее, он скользил и прижимал ее к себе, наполняя ее существо неведомым ранее блаженством. Она стонала. Требовала еще… еще, хотела, чтобы он до конца проник в нее, но Николас не мог себе этого позволить, и она неистовствовала.

Он прижал ее руки, ожесточенно бьющие постель. Ей хотелось молить о продолжении, но она помнила свое обещание выполнять все его наставления. Анжела стонала в отчаянии и наслаждении, когда его пальцы коснулись того места, где он остановился утром.

Она изогнулась дугой.

— Да. Здесь. Это. Что угодно, — простонала она.

Он ввел палец в ее глубину, она задрожала, удары крови в ушах оглушили ее.

— Мой Ангел, ты такая узкая, — почти прорычал он, двигая пальцами внутри нее мягко, страстно. Откинулся со стоном.

— Нет! — закричала она, цепляясь за его руки.

Он прильнул снова, раздвинул ее, прижался ртом к жемчужине, так ждавшей его ласки. Теперь он любил ее губами, зубами, языком. Она вскрикивала, словно ее пронзали молнии.

— Дорогая, — бормотал он, — как щедро ты отдаешь себя, моя страсть.

Она вся растворилась в его ласках, нежных словах, шепчущих о том, как он гордится ею.

Слабея, она поцеловала его в щеку.

— Отношения мужчины и женщины могут быть так прекрасны, никогда не подозревала об этом, — призналась она, когда он снова увлек ее на подушки рядом с собой.

Он улыбался.

— Это еще не все. Это только маленькая частичка, cara mia.

— Хочу испытать все. — Она откинулась, желая дать ему понять, как хорошо он преуспел в первой части. Он дарил счастье ей и счастлив от этого.

— На каком языке ты произносишь эти слова, и что они означают?

— Это на языке моей матери. Венеция. Италия.

— Она еще живет там? Пока ее сын здесь, в Англии, без…

Он встал с ложа, поднял меховое одеяло, заботливо укрыл ее. Не одеваясь, подошел к камину, подбросил полено, долго смотрел в пламя.

— Моя мать умерла. Она не знает, что происходило со мной.

— А отец?

— Тоже умер. Давно. Двумя годами позже нее. Пытался жить без нее, забыть ее, заменить ее, но не смог. Он нуждался в ней, как в воздухе, так он сказал мне перед смертью.

Внезапно Николас резко повернулся.

— Он называл ее «мой ангел».

Она опустилась на колени, потянув за собой покрывало.

— Иди сюда, в постель, мой Дьявол. Там холодно. Я согрею тебя.

Ее взгляд любовно скользил по его мощному обнаженному телу.

— Мне нужно немного остыть, я хочу еще раз почувствовать райское блаженство рядом с тобой.

— Я не имела в виду… — она запнулась, ища нужные слова.

— Не имела в виду любовь?

— Да. Просто думала, нам станет уютнее вместе.

— Тебе нужно поспать, мой Ангел.

— И тебе тоже, мой муж.

Он закрыл глаза.

— Если я проснусь ночью и увижу тебя рядом, я могу снова возжелать тебя.

— Значит, я буду принадлежать тебе.

— Нет, я…

— Как я могу отказать моему господину в чем-либо, будь то ночь или день? Ты показал мне такое невиданное наслаждение, о котором и мечтать нельзя. Или ты думаешь, я не захочу тебя больше теперь, здесь?

Он бросил взгляд на ее обнаженную грудь и кивнул.

— Да, вижу доказательство этих слов.

— Тогда иди ко мне, — она просила, молила. — Я хочу спать в твоих объятиях.

На этот раз Николас не возразил.

Он вернулся в постель, нежно обнял Анжелу, прижал к себе, поцеловал в лоб и принялся тихо напевать колыбельную мелодию.

Она заснула крепким спокойным сном.

* * *

Когда восходящее солнце осветило их спальню, Анжела все еще спала безмятежным сном. Николас любовно смотрел на ее разметавшиеся золотистые волосы, светлые ресницы, прелестные алые губы, соблазнительные даже во сне. Этой ночью ей не снились кошмары, она не вставала и не занималась рукоделием.

Вместо этого, когда ночью она заворочалась, Николас приласкал ее, и им обоим захотелось большего. Восхищенный ее страстью, он не сопротивлялся и бережно повел ее в страну новых наслаждений. Она держала обещание предоставить ему ведущую роль, хотя он знал — если бы она проявила большую настойчивость, он вряд ли сдержал себя и решился бы преодолеть препятствия на пути в ее святая святых.

Он загорался от одного взгляда на ее милое круглое лицо, призывные губы, все ее тело, жаждущее ласки.

Николас нежно прокладывал дорогу в ее глубины, желая доставить ей удовольствие, но не причиняя боль. Аромат ее увлажненного тайного места призывал его с неослабевающей силой. Даже сонная, она щедро раскрывалась навстречу ему. Он нежно и страстно целовал открытую им жемчужину, она стонала, неистово прижимаясь к нему.

Увлекаемая страстью, она не столько проснулась, сколько ожила и пылко отвечала на его стремление доставить ей удовольствие, не оскорбляя ее невинности. Она витала в волнах охватившей ее страсти. Николас призывал весь опыт прошлых лет, стараясь не потерять контроль и вовремя остановиться, ибо сознавал — его миссия не зачать ребенка, а обожать ангела. Его Ангела.

Потрясенный этим воспоминанием, он прижал ее к себе и, когда она уснула, долго бродил по комнате. Да, его отец тоже называл его мать ангелом-спасителем.