Ангел-телохранитель

Следователь только хмыкнул, возмущенно тряхнув головой, и записал под ее диктовку название фирмы, где работал Владька: «Росомаха».

Он позвонил ей через неделю. И сообщил, что ее муж никогда не числился в фирме «Росомаха».

Люля уже перебралась в загородный дом, где новый телохранитель по имени Артем нес службу еженощно. Пока все шло без приключений, слава богу.

Просидев в прострации несколько часов после звонка следователя, Люля вдруг очнулась и позвала Артема ужинать. На столе стояла запотевшая бутылка водки «Абсолют» – Владька ее любил, и ее запасов в подвале хватило бы на год. На кухне вкусно пахло жареной картошкой с луком и рыбой.

Артем, однако, пить отказался, сославшись на службу, и Люля пила одна.

До того, как напиться окончательно – что, собственно, и являлось ее конечной целью, – она успела спросить Артема:

– Вы когда-нибудь вели двойную жизнь?

Он не понял вопроса. Пришлось пояснять:

– Например, вы работали в одном месте, а жене соврали, что в другом?

– Зачем? – удивился Артем.

– Вот и я думаю: зачем?

– Только если он секретный агент, – подумав, предположил Артем. – У них всегда «легенды». Даже для семьи…

Она помнила эти слова утром. И они распирали ее мозг.

Она позвонила Славке.

… Люля не очень любила квартиру Славы Мошковского: ангар, а не квартира. Он зачем-то сломал все стены и сделал огромное единое пространство, где помещалось все на свете: кухня, гостиная, столовая, спальня… «У меня, как у всех маленьких мужчин, – мегаломания, неодолимая тяга к большим и великим вещам, – смеялся Славка. – Мне нужно огромное пространство и великие идеи. И если бы я был гетеросексуалом, то непременно завел бы себе подружку на пару голов выше себя, а с каблуками – так на все три!»

От стенки, где располагалась кухонная мебель, до противоположной было добрых метров тридцать в длину. И она едва слышала Славку, который жарил на разных сковородках креветки и капустные котлеты (он был вегетарианцем), пока она потягивала сок манго с ромом из высокого стакана за низким столиком. Женщин Слава до кухни не допускал – он и здесь был единоличным творцом и художником, и Люля сидела как идиотка одна за столиком посреди этого ангара, перекрикиваясь со Славой, суетившимся у плиты под шумной вытяжкой.

– А этот его друг детства – они же вместе работали! Если память не изменяет, он тезка твоего мужа, Влад! Так надо у него и спросить, как называется фирма!

– Следователь пытался с ним связаться. Но он не так давно вышел из комы, и у него потеря памяти… Бесполезно спрашивать.

– Амнезия, что ли?

– Она самая.

Наконец Слава закончил свой ритуал по приготовлению ужина и пригласил ее занять место за столом. Впервые со смерти Владьки Люля почувствовала себя хоть как-то, хоть более-менее уютно… Славка свой, очень свой, близкий, и теперь она удивлялась, почему не хотела его видеть все это время после похорон. Наверное, просто потому, что ей казалось, что жизнь закончилась. Закончилась совсем и навсегда.

Оказалось, что нет; оказалось, что ей не хочется быть раздавленной машиной или сожженной заживо… Оказалось, что еще можно ощущать если не радость, если не счастье, то хотя бы душевный комфорт… Со Славкой, к примеру.

– М-да, – сказал Слава, наливая ей белое вино. – Ерунда какая-то… А ты это откуда взяла – «Росомаха»?

– Мы встречались несколько раз с Владькой у выхода. Он говорил, что это его фирма.

Слава вернулся к плите, снял шипящую сковородку с тигровыми креветками под чесночным соусом, облил их коньяком, поджег и притащил это исчадие ада с синим пламенем на стол. Пахло до одури вкусно.

Разложив креветки по тарелкам, Слава наконец уселся напротив нее.

– А визитки у него были?

– Конечно. Но мне ни разу не пришло в голову посмотреть, что там написано…

– Так посмотри! И еще: ты говорила, что он большой спец по компьютерам? А «Росомаха» эта чем занимается?

– Пушниной. Мехами, в смысле.

– Может, он у них по компьютерам был главный?

– Следователь сказал, что он там не числился.

– Хм… А акции? Ты говорила, акции остались?

– Нескольких фирм. «Росомаха» в том числе. Славк, как ты думаешь, Владик мог быть секретным агентом?

– Владик? – Слава не стал иронизировать и честно задумался. – А акции? Это, хочешь не хочешь, а бизнес. Секретные агенты не занимаются бизнесом… Или я сужу по всяким киношкам?

Он помолчал, соображая.

– Нет, Люлёк, вряд ли. Акции непременно оставляют следы. Где-то ведь записано, что они на него… Это же товар, а раз есть товар, значит, есть и сделка.

– А если это часть легенды? Типа, бизнесмен?

– Мы с тобой не с той стороны зашли, душа моя. Он часто отлучался? Ездил в командировки? Приходил слишком поздно с работы?

– Нет.

– Тогда он на агента не потянет. В этой профессии нет нормированного рабочего дня. Опять же, я, может, штампами мыслю, но, по логике вещей… Знаешь что, Люлёк? Тебе нужен приличный частный детектив! Вот и все, и пусть у него голова болит! Погоди, я сейчас разузнаю.

Люля не успела даже ответить, как Мошковский уже набрал номер и ласково загудел в телефон: