Ангел тьмы

— Защита постарается убедить вас в этом, — продолжил он, кивнув. — Несомненно, защита постарается убедить вас во множестве разных вещей. Они напомнят вам о том самом напавшем на женщину, известную тогда как миссис Либби Хатч, и пригласят ее снова встать и поведать свой странный, никем не подтвержденный рассказ о таинственном негре, который атаковал ее детей, но не ее саму, а потом растворился в ночи, и никто и никогда его больше не видел, несмотря на самые решительные поиски. Но факты в изложении единственной, помимо миссис Хатч, свидетельницы событий той ночи слишком просты и слишком ясны, даже при всем их ужасе, чтобы защита по-прежнему водила вас по каким-то фантастическим окольным тропам. Я уверен в этом — уверен, потому что слышал версию маленькой Клары от нее самой. И лишь потому, что я услышалэтот зловещий рассказ, мы выдвигаем обвинения против бывшей миссис Хатч. Не сомневайтесь в этом, джентльмены. Не сомневайтесь, если бы Клара Хатч не объявила — в этом самом здании, под присягой и перед всей устрашающей властью суда — что именно ее собственная матьсовершила это позорное деяние: хладнокровно навела дуло револьвера сорок пятого калибра на три эти маленькие груди и сознательно спустила курок, да не один раз, а несколько, пока не решила, что все ее дети мертвы, — говорю вам, не сомневайтесь,если бы кто-то, помимо Клары Хатч, высказал подобное, нам бы ни за что не хватило безрассудства вынести такое страшное обвинение против этой женщины! Нет, джентльмены! У нас здесь нет никаких скрытых мотивов. Мы не стали бы шутить с умственным спокойствием, с самим рассудкомребенка лишь ради того, чтобы окончательно определиться с нераскрытым убийством. Пусть лучше сотнядел останется не раскрыта, чем государство поступит подобным образом! Мы — вы— здесь по одной причине: единственный человек, видевший, что случилось тем майским вечером три года назад на Чарлтон-роуд, согласился поведать свою историю. А когда обвинению штата представляют столь ужасающие основания, у него нет выбора, кроме как против воли — повторяю, джентльмены, против воли! — против волипривести в движение машину правосудия, не считаясь с тем, насколько последующие события могут нарушить покой общины, равно как и покой любого из ее граждан.

На этом мистер Пиктон вновь прервался, чтобы глубоко вздохнуть, и потер лоб, будто ему и впрямь было больно говорить об этом.

— Ловко, — прошептал доктору Маркус. — Он расправляется с критикой Дэрроу, прежде чем сам Дэрроу успел ее высказать.

— Да, — ответил доктор. — Но взгляните на Дэрроу. У него живой ум, и он изобретет новые пути атаки, даже если Пиктон перекроет старые.

Покосившись на мистера Дэрроу, я понял, что имел в виду доктор: несмотря на то, что адвокат сохранял свою небрежную сутулость, лицо отражало, что ум его работает как динамо-машина.

— Через мгновение, джентльмены, — продолжил мистер Пиктон, — вы услышите, какие улики представит обвинение штата и каких свидетелей вызовет, а потом вы, возможно, пожелаете узнать обо всем этом побольше. Но пока вы будете слушать, в дальней части вашего сознания останется вопрос. И чтобы этот вопрос как можно меньше отвлекал ваше внимание от подробностей, чувствую, мне стоит обратить на него внимание сейчас. Никакие улики и свидетели на всем белом свете не избавят вас от недоумения: как это женщина может быть виновна в подобном преступлении? Наверняка надо быть сумасшедшей, чтобы совершить такое. Но никакого безумия у женщины, сидящей перед вами, не наблюдалось, а защита не стремится выставить ее сумасшедшей. И дети ее не были рождены вне брака — это еще одно частое объяснение детоубийства, убийства своих собственных потомков. Нет. У Томаса, Мэтью и Клары Хатч был дом, отец, чье имя они носили, и мать, чей разум был и остался совершенно здоровым. Так как же, спросите вы себя, это могло приключиться? Время и правила процедуры не позволяют мне в данный момент приводить доводы обвинения на сей счет — это сделают улики. Я прошу сейчас лишь об одном: чтобы вы осознавали нежелание своего разума допустить даже возможность того, что подобные доводы могут оказаться верными. Потому что правосудие сможет свершиться, лишь если вы преодолеете свое предубеждение, как те из нас, кто расследовал это дело, были вынуждены против воли — да, я вновь повторяю, против воли! — преодолеть свое. — Прервавшись еще раз, дабы убедиться, что присяжные уяснили его слова, мистер Пиктон глубоко вздохнул и продолжил: — Что же касается вопроса средств и возможностей, доказательства покажут…

Тут наш друг приступил к подробному, но быстрому рассмотрению каждой косвенной улики, что мы собрали, перейдя после этого перечисления к обсуждению того, что двум его главным свидетелям — миссис Луизе Райт и преподобному Клэйтону Паркеру — предстояло сказать относительно возможных мотивов Либби Хатч для совершения преступления.