Ангел тьмы

— Теперь ты все обо мне знаешь, Трой. А ведь я не должна была даже разговаривать с тобой! Тони велел мне избегать тебя и никогда не приближаться к твоему коттеджу. Честно говоря, перед отъездом он сказал, что тебя здесь сейчас вообще нет. Если он узнает, что я нарушила одно из его условий, он отошлет меня назад в Уиллис. Мне даже страшно подумать об этом! В Уиннерроу никому до меня нет дела. Палаша сейчас живет в Джорджии или во Флориде, Том вместе с ним, но ведь ни он, ни Фанни мне не пишут! Я не знаю, как мне жить дальше без чьей-то любви и заботы обо мне. — Я склонила голову, пытаясь скрыть капающие из глаз слезы, которые мне никак не удавалось унять. — Умоляю тебя, Трой! Пожалуйста, стань моим другом! Мне так нужен сейчас верный друг!

— Хорошо, Хевен, я стану твоим другом, — обреченным тоном произнес Трой, словно взваливая на себя непосильную ношу. — Но учти, что у Тони имеются веские причины противиться нашей с тобой дружбе. Не обижайся на него за это. И помни, что главный в этом доме Тони, а не я. Мы с ним совершенно разные люди — он сильный и прагматичный, а я слабый и мечтательный. И если брат разочаруется в тебе или разгневается, он вычеркнет тебя из своей жизни и из жизни Джиллиан и отошлет в Уиллис. И даже я тогда не смогу ничем помочь, а может быть, и не успею дать тебе хотя бы денег.

— Но я бы и не взяла у тебя денег! — с негодованием воскликнула я.

— Но ты ведь принимаешь их от моего брата! — усмехнулся Трой.

— Он муж моей бабушки! И потом он объяснил мне, что распоряжается всеми деньгами, которые достались Джиллиан от ее отца и от первого мужа. Эти деньга принадлежали бы моей матери, будь она жива. Так что я имею полное моральное право брать деньги от Тони!

Трой отвернулся, чтобы я не видела выражения его лица.

— Хевен, я начинаю уставать от тебя, — сказал наконец он. — Уже слишком поздно, мне нужно отдохнуть. Давай продолжим наш разговор в следующую пятницу, когда ты вернешься из школы. Я ведь никуда не уеду.

Вид у него был действительно уставший, жалкий и напуганный. Вряд ли он был в восторге от того, что кто-то вроде меня вторгся в его личную жизнь со своими проблемами. Я неохотно встала, и по моему лицу молодой человек понял, что мне не хочется уходить из его теплого уютного домика.

— Пожалуйста, Хевен, — взмолился он. — Мне еще нужно успеть сделать массу дел перед сном. И не стоит так убиваться из-за того, что Логан Стоунуолл тебя не узнал. Он наверняка думал о чем-то другом. Предоставь же ему еще одну возможность, позвони в общежитие и предложи встретиться где-нибудь и поговорить.

Трой не знал, насколько Логан упрям. Он был непрошибаем, как кирпичная стена.

— Спокойной ночи, Трой! — обернулась я, подойдя к двери. — И спасибо тебе за все. Буду с нетерпением ждать следующей пятницы. — С этими словами я тихонько прикрыла за собой дверь.

Никто из прислуги не видел, как я проскользнула в особняк. В столовой меня ждала еда в серебряной посуде: чудесные ломтики мяса под французским соусом. Я выложила их на тарелку и принялась с аппетитом есть — совершенно одна за огромным обеденным столом, за которым уместились бы все Кастилы.

7. Вероломство

Спустя неделю, как я прибыла в Уинтерхевен, одноклассницы стали проявлять большее дружелюбие. Они с интересом разглядывали мое вязаное платье, которое я с гордостью надела, твердо решив не опускаться до тряпья, что носила в Уиллисе. И уже в понедельник во время обеда Пру Каррауэй улыбнулась мне и пригласила за свой столик, где уже сидели три девочки. Обрадованная таким вниманием, я взяла свои приборы, тарелку и салфетку и перенесла все это за их стол.

— Спасибо, — поблагодарила я и села.

— Какое у тебя милое розовое платье! — хлопая белесыми ресницами, сказала Пру.

— Спасибо за комплимент, но ты не заметила лилового оттенка? — спросила я.

— Да, ты права, — согласилась она, а остальные девочки захихикали. — Знаешь, Хевен, мы вели себя не слишком любезно по отношению к тебе, но мы всегда нарочно так делаем, пока не убедимся, что новенькая заслуживает нашего одобрения.

Мне стало любопытно, чем я заслужила их «одобрение».

— Откуда ты столько знаешь о голоде и нищете? — спросила Фейт Моргентайл, симпатичная девушка с каштановыми волосами, одетая в чистый, но затасканный свитер и линялые джинсы.

— Вам известно, что я из Западной Виргинии, — стараясь не выдать волнения, ответила я. — Там живут шахтеры, добывающие уголь, а еще там есть хлопкоочистительный завод. Местные жители считают учебу пустой тратой времени. Чего же удивляться, что я хорошо изучила окружавших меня людей?

— Но ты так красочно описала муки голодающих, что невольно приходит в голову, не испытала ли ты их сама.

— Если у человека есть глаза, уши и сердце, способное сострадать чужим бедам, ему вовсе не обязательно самому их испытывать.

— Как верно ты это подметила, — искренне улыбнулась мне одна из девушек. — А правда, что твои родители развелись и тебя отдали на воспитание отцу? Это так необычно! Как правило, суд бывает на стороне матери, особенно если ребенок — девочка.