Ангел тьмы

Но вместо того чтобы крепче обнять меня, он перевернулся на спину и улегся в своей излюбленной позе, закинув руки за голову. А взамен жарких поцелуев обрушил на меня пылкий монолог.

— Знаешь, о чем я размышляю летом? — меланхолично произнес Трой. — Я думаю о том, что оно скоро пройдет, и наступит осень, и улетят все самые яркие и красивые летние птички, а останутся только одни серые и неприметные. Дни станут короче, и долгими холодными ночами меня снова будет мучить бессонница. Холод каким-то непонятным образом всегда проникает сквозь стены и пронизывает меня до костей, и тогда я начинаю метаться в кровати и вскрикивать от кошмарных снов. Жуткие сновидения преследуют меня зимой! Но летом я вижу хорошие сны, даже сейчас мне кажется, что ты мне только что приснилась…

— Трой! — протестующе воскликнула я, оборачиваясь к нему.

— Нет, пожалуйста, дай мне выговориться. У меня редко бывают такие внимательные слушатели, как ты, и мне хотелось бы больше рассказать о себе. Ты будешь меня слушать?

Напуганная серьезным тоном его голоса, я кивнула.

— Долгими зимними ночами в голову ко мне лезут самые разные мысли, иногда мне удается забыться сном лишь под утро. Но чаще меня охватывает такое сильное беспокойство, что я бываю вынужден встать и одеться. Я выхожу в сад, чтобы холодный свежий воздух развеял мои дурные мысли, и подолгу брожу между сосен и, лишь успокоившись, возвращаюсь в дом. Только работа отвлекает меня от тревожного ожидания ночных кошмаров.

— Теперь понятно, почему зимой у тебя под глазами всегда были темные круги, — сказала я, внимательно глядя на него.

Но почему он сейчас грустит? Ведь рядом с ним я!

— Я думала, что ты работоголик, — несмело пошутила я.

Трой перевернулся на бок, лицом к огню, и, потянувшись за бутылкой шампанского в серебряном ведерке со льдом, извлек его оттуда, наполнив искристым вином два хрустальных бокала.

— Последняя бутылка лучшего из вин! — воскликнул он, протягивая мне бокал.

За минувшую зиму я привыкла к шампанскому, неизменно присутствующему на столе, когда Джиллиан принимала в доме гостей, но уже после первого же бокала у меня кружилась голова. И все же я сделала глоточек, недоумевая, почему Трой избегает моего взгляда.

— Что значит — последняя бутылка? — удивленно спросила я. — Ведь запасов шампанского в твоем погребе хватит еще на полвека!

— Как это банально! — поморщился Трой. — Я имел в виду совсем другое, поэтически возвышенное отношение к этому прекрасному напитку. Я пытаюсь объяснить тебе, что зима и холода обнажают мои самые отвратительные черты и склонности, которые я стараюсь скрывать. Ты слишком дорога мне, и поэтому я обязан растолковать тебе, кто я и что я, прежде чем ты привяжешься ко мне.

— Но ведь я прекрасно знаю, кто ты и что ты! — воскликнула я, но он обжег меня строгим взглядом, как бы приказывая не перебивать его и не задавать вопросов.

— Нет, ты знаешь только то, что я позволил тебе узнать! Вот что, Хевен, я тебе скажу: пока еще не поздно, оставь меня!

Он не дал мне возразить, прикрыв мне ладонью рот.

— Знаешь, почему Тони запретил тебе навещать меня? Потому что таким веселым и бодрым я бываю крайне редко, лишь когда дни становятся длиннее и возвращается тепло.

— Но мы могли бы постоянно переезжать в теплые края! — воскликнула я, уже начиная злиться на его серьезный тон и печальный взгляд.

— Я уже пытался сделать это: я проводил зиму во Флориде, в Италии, объездил весь свет, но мрачные зимние мысли повсюду следуют за мной. — Он улыбнулся, но мне от этого не стало легче: он явно говорил серьезно, хотя вроде бы и чуть беспечно. В глазах его затаилась бездонная черная тоска.

— Но ведь весна всегда возвращается, — быстро сказала я, — а следом за ней приходит и лето! Я всегда твердила это себе, когда мы мерзли и голодали зимой, а дорогу до Уиннерроу заметало снегом.

Трой взглянул на меня нежно и ласково, так что у меня сразу же отлегло от сердца, и налил мне в бокал еще шампанского.

— Жаль, что меня не было тогда рядом с тобой и Томом и всеми остальными. Может быть, у вас я почерпнул бы немного этой удивительной жизненной силы.

— Трой, давай прекратим этот разговор! — не выдержала я, ровным счетом ничего не понимая из того, что он пытался мне объяснить. Ну почему он только говорит, вместо того чтобы целовать и раздевать меня? — Что ты хочешь всем этим сказать? Что ты меня не любишь? Что ты уже жалеешь, что мы с тобой занимались любовью? Так знай: лично я ни о чем не жалею! И никогда не буду жалеть, даже если это и последняя наша ночь. И не думай, что тебе удастся напугать меня! Тебе уже не выкинуть меня из своей жизни, Трой, слишком многое нас связывает. И если зима ввергает тебя в печаль и хандру, мы с тобой пойдем следом за солнцем, а по ночам я буду обнимать тебя и прогоню все кошмары!

Мое сердце готово было разорваться от переполняющей его неутоленной страсти!

— Я ничего больше не желаю слышать! — воскликнула я. — Только не сейчас! Умоляю тебя, только не сейчас!

И наши губы слились в жарком поцелуе.

Часть вторая

13. Январь в июле