Ангел Утренняя заря

Она проверила показания приборов, а потом постучалась в дверь каюты Ариэля. Не дождавшись ответа, вошла. Там было полутемно, горел только экран терминала. Юноша – она уже не могла называть его "мальчиком", даже про себя – лежал на койке, уткнувшись в подушку, прямо в одежде и ботинках.

– Не хочешь поговорить? – осторожно спросила она, подходя ближе.

– Нет.

– А придется.

– Дайте мне полчаса, капитан, и я буду в норме.

– Ариэль, если я тебя обидела, скажи прямо.

– Поговорим потом. Пожалуйста.

– Ага, сейчас. Оставить тебя упиваться жалостью к себе или чувством вины? Господи, ты все сделал правильно, благодаря тебе мы оба живы и свободны, и даже груз, черт возьми, сохранили! И теперь ты переживаешь из-за какого-то ублюдка, которому свернул шею? Или из-за того, что тебе пришлось разыграть перед ним шлюху?

– А для тебя это пустяк? – он вдруг вскочил с кровати и оказался с ней лицом к лицу. – Может, и правда будешь меня подкладывать под заказчиков? Пилот, он же менеджер по связям с общественностью…

– Сядь и не кричи, – сказала она властно, толкая его обратно. – Даже самый выгодный контракт такого не стоит. А жизнь – стоит.

– Стоит того, чтобы отдаться подонку? – с горечью сказал он, оперся локтями о колени, уткнулся в сцепленные в замок руки. – Та же проституция, вопрос только в цене.

– Лучше быть живой проституткой, чем мертвым праведником.

– Для тебя все просто.

– Это вовсе не просто. Но если ты сделал выбор, не надо о нем сожалеть.

– Я не знал, что будет так мерзко.

– Ты справишься. Я в тебя верю, – сказала она, садясь радом с ним на кровать.

– Тебе ведь все равно, да, Нэлл? – Ариэль по-прежнему смотрел в пол, а не на нее, и голос его был едва слышен, и говорил он с трудом, будто принуждал себя к этому. – Тебе все равно, с кем я трахаюсь. Твоей драгоценной персоны это не касается. Тебе плевать на меня. Он мог разложить меня прямо там, и ты бы даже не поморщилась.

Нэлза открыла рот… закрыла его и шумно выдохнула, не зная, что сказать.

О, дьявол. У парня нервный срыв, а ты ведешь себя, как последняя идиотка.

Она совершенно разучилась иметь дело с людьми. Нет ничего проще, чем утешить мужчину, он же как ребенок: обнять, пошептать на ушко какую-нибудь ласковую чушь, и все, дело в шляпе. Ей не раз приходилось так делать в прошлом. Черт возьми, иногда мужчины приходили к ней не за сексом, а за участием и поддержкой – и она являла собой идеальный образ доброй мамочки, по совместительству исповедника и психоаналитика. Бестрепетной рукой гладила по голове и толстого банкира, жалующегося на проблемы с супругой и детьми… и начальника полиции, которому грозила преждевременная отставка за коррупцию и поощрение жестоких методов допроса… и стареющую звезду сериалов в амплуа "герой-любовник", в очередной раз нажравшегося в хлам. Это ей ничего не стоило. Это было легко. А теперь рядом сидел ее второй пилот, рисковавший ради нее жизнью, и она даже не могла поднять руку, чтобы прикоснуться к нему, будто оцепенела. Сердце ее заходилось от гнева и боли, от стыда за себя, от сочувствия к парню. Но горло перехватило, и она не могла выдавить ни слова, только смотрела на его профиль, наполовину закрытый рассыпавшимися кудрями. В полутьме не было видно, что на виске его красуется пластырь, на линии подбородка синяк, повязки закрывают ссадины на запястьях, и еще пара пластырей под курткой, там, где его задел луч бластера…

Ей было не все равно, в этом все дело. Ей было плевать на очень многое во Вселенной – но Ариэль в этот список не входил. И как сказать ему об этом? Любые слова будут звучать глупо и напыщенно. Господи, она отдала бы свой чистый счет, только бы ублюдок Холлоран никогда не прикасался к Ариэлю. Чего парню стоило сыграть свою роль? Что успел ему сделать Холлоран? Может быть, лапал? Лез с поцелуями? Живописал, что будет с ним делать, в непристойных выражениях, на которые был большой мастер, прежде чем снял с него наручники?

Какая-то мысль беспокоила ее. Как далекий, еле различимый зуммер тревоги.

Ссадины на запястьях.

Холлоран не освобождал его. Парень дрался в наручниках. Дождался, пока наемник отвлечется на пять секунд, перевел руки вперед через ноги и кинулся на него. Кого бог решает погубить, лишает разума. Именно это произошло с Холлораном. Он поверил Ариэлю. Перестал видеть в нем угрозу. Расслабился.

…Зуммер не умолкал.