Ангел в доме

Сто тысяч часов спустя, еле передвигая ноги от усталости, Анжела поплелась в часовню. Иногда ей казалось, что Бог – не человек и не живое существо вообще, а место. Высказать подобную ересь перед тетушками или настоятельницей она, разумеется, не смела, ведь каждой из них было доподлинно известно, что Бог – это древний как мир старец, седовласый, с длиннющей бородой и золотым посохом. Но Анжеле в конце особенно тяжкого или нервного дня случалось ощущать Его безопасным уголком. Безопасным, безлюдным, покойным. Таким, как приютская часовенка.

На заднем ряду молилась сестра Оливер. Громко. Била себя сухоньким кулачком в грудь так, чтобы звенел весь иконостас из святых медалек. А какой, спрашивается, смысл вести жизнь самого набожного и благочестивого человека в мире, если об этом никто не узнает?

Хрупкая фигурка сестры Кармел скрючилась у самой стены, голова покоится на спинке переднего ряда. Дремлет, решила Анжела. В отличие от Оливер, сестра Кармел молилась так тихо, словно убаюкивала себя. Что нередко и случалось.

А тетушки сегодня распетушились вовсю. Анжела мало что могла расшифровать из их сумбурного курлыканья, но в неодобрительности интонаций сомневаться не приходилось. Ничего-то она по-человечески не делает. Ничего-то у нее не получится. Подумать только, как они ее воспитали – и что из нее вышло. Безмозглая, бесхарактерная грубиянка. Только и может, что хамить настоятельнице. И куда это ее приведет? К падению и гибели, вот куда. Господь создал тех, кто повелевает, и тех, кому положено повиноваться. Проще простого. Всем понятно, кроме Анжелы. И когда только она…

Найти бы способ выключить эту какофонию! К психиатру, может, обратиться?

И на что пожаловаться? Тетки засели у меня в мозгах и доводят до безумия?

Предположим, вытравит она их, – а пустоту чем заполнить? Тетки формировали все ее мнения, намечали все ее цели. Воплотили в ней все свои неосуществленные желания. Точнее, пытались воплотить. Брайди с легкостью заткнула бы за пояс любую Мэри Маргарет. О чем речь. Пусть сейчас тетка превратилась в колченогую плешивую пуделиху с мозолями на всех четырех конечностях, зато прежде она и ротвейлеру фору дала бы в цепкости и грозном рыке. Знает ведь, что с Анжелой творится. С одной стороны, Стив не дает забыть о Майки, будь он проклят. С другой стороны, и приключение по имени Роберт из головы не идет.

Ладно. Раз уж выхода пока не видно, хоть просто посидит в часовне, душой отдохнет.

ХА! – взревела Брайди.

Сестра Оливер поднялась, скрипя костями и театрально покряхтывая – на тот случай, если послушница еще не уяснила себе глубину физических страданий, которые ей приходится сносить из набожности. Пять-шесть немыслимо мучительных стонов сопроводили преклонение колена, повторенное дважды. Распахнув дверь, Анжела в виде благодарности получила полную боли улыбку.

– Спокойной ночи, сестра!

– И тебе спокойной ночи, дорогая. – Оливер махнула рукой. – Не сочти за труд помолиться о моем покое, сестра. Ох, не сплю ведь совсем, а мне так необходим отдых.

Хороший пинок под зад тебе необходим еще больше. Эту далекую от христианского милосердия мысль Анжела, разумеется, оставила при себе, ответив Оливер сочувственной улыбкой. Ни для кого не секрет, куда старушка двинет из часовни. На кухню, за вечерней снедью, без которой ей и ночь не в радость. Упишет две шоколадки, пачку печенья, чашку какао – и на боковую. Через полчаса ее и пушками не разбудишь. Здоровый храп бедняжки не раз обрывал сновидения Анжелы.

Сестра Кармел сползла вбок по скамье и, вздрогнув, очнулась от дремы. Изумленно покрутила головой, соображая, где находится. Анжела пристроилась рядом, взяла в руки четки. Сегодняшний розарий она прочитает за Николя… И пяти минут не прошло, как благочестие улетучилось, уступив место лихорадочным и жарким мечтам о Роберте. Шершавая ладошка Кармел легла на ее взмокший лоб.

– По чашечке какао, сестра? – спросила старая монашка, хулигански сверкнув глазами, словно предложила сунуть бомбу-вонючку в кресло Мэри Маргарет.

– Отлично! – Анжела наспех перекрестилась, и они рука об руку зашагали на кухню. – Знаете, у меня такие сны бывают странные, сестра…

– Правда, котик?

Анжела остановилась посреди коридора. Подумав, упала на четвереньки и задрала голову.

– Мне снится, будто я превратилась в какое-то животное, просыпаюсь… и вот… видите? Стою на четырех, головой в подушку, задницей кверху. Как по-вашему, не могла я какую-нибудь заразу подхватить?

Кармел поднесла палец к губам. В глубокой задумчивости прикрыла один глаз. Как следует поразмыслив, открыла глаз:

– А лишний кусочек мыла не пробовала купить, котик?

* * *

Опаздывает. Или вовсе не придет. Ни на кого нельзя положиться, думал Роберт, впиваясь взглядом в пешеходов. Он договорился о встрече с Анжелой у выхода со станции «Ричмонд», чтобы потом пешком пройтись к дому по берегу реки. Растопить первый лед перед первым сеансом.