Ангел в доме

- Да? Что ж. Ладно. Но прежде мне нужно кое на что открыть тебе глаза, дружище. Ты должен узнать кое-что такое, о чем может рассказать только настоящий друг. Истинный друг. В общем...

Питер охал, ахал, ойкал, одергивал воротник, приглаживал волосы. Растерянно покрутил бумажник в голубых ленточках, сунул обратно в карман.

- Перед тем как уйти, а я уйду, можешь не сомневаться... возможно, навсегда... - Пауза в ожидании возражений. Молчание. - Я обязан сообщить небольшую новость относительно твоей новой знакомой. Анжелы.

Отлично. Привлек внимание. Остальное выложит на пути к выходу, чтобы с достоинством удалиться. Питер поднялся на две ступеньки.

- Ты ошибся. Она вовсе не ангел. А совсем наоборот. Думаю, тебе будет небезынтересно узнать, что твой ангел на самом деле не кто иная, как...

Анита в шкафу чихнула, прикрыла ладонью рот, обнажив грудь.

- Прошу прощения, - шепнула она.

- Будьте здоровы, - шепнула в ответ Анжела.

Их взгляды встретились, отрикошетили в стены шкафа и вновь столкнулись в пыльной темноте. И опять стыдливо разбежались. Как минимум 68В, с тоской отметила Анжела, сжимая кольцо рук вокруг собственного жалкого 64-го А.

Голос Питера звучал все глуше, все невнятнее, пока брякнувшая входная дверь не заглушила его окончательно. Ни одна из затворниц не шелохнулась.

- Теперь можно. - Открыв шкаф, Роберт отвел глаза.

Молнией дрожащего целлюлита Анита стрельнула в гостиную; сшибая на ходу мебель, собрала одежду, чертыхнулась, вылетела вон. Анжела и не подумала двинуться с места. Когда Роберт наконец соизволил выйти, она выкарабкалась наружу.

Позади нее что-то упало - картина в раме, как оказалось, засунутая в угол шкафа. Пока Анжела, путаясь в рукавах, поспешно натягивала на себя одежду, ее взгляд упал на картину. О... ее портрет. В чем мать родила. На губах развратная ухмылка. Стыдно как. Что же он за человек? Где предел его порочности? Так вот, значит, чем он зарабатывает на хлеб насущный порнокартинками. Анжела схватила мерзкий рисунок и ударила о кровать с такой силой, что столбик у изголовья прорвал бумагу. Анжела заскрипела зубами и ударила еще раз. Из гостиной раздался голос Роберта - что там происходит? Сверкая глазами, вне себя от ярости и горя, Анжела ворвалась в гостиную. Самое меньшее, что он мог ей сейчас предложить, - это виновато потупленный взор и сумбурные, пусть лживые, но все-таки извинения. Но что это? Развалился в кресле и сверлит ее обвиняющим взглядом. Прежде чем Анжела смогла открыть рот, чтобы выложить свое мнение об этой скользкой, гнусной, подлой рептилии, скользкая рептилия открыла рот сама:

- Ты могла бы сказать мне, Анжела.

- Сказать тебе? Что сказать? - выкрикнула она.

- Кто ты есть.

- Что ты имеешь в виду?

- Питер вчера следил за тобой. Видел, куда ты пришла. И рассказал мне, чем ты зарабатываешь на жизнь.

- Понятно.

- Почему ты мне сама не сказала?

- Это мое дело. Мое призвание. Тебя оно не касается, не так ли?

- Призвание? Бог мой. Ты потрясающая штучка, Анжела. - Его губы скривились в горькой ухмылке. Уничтожающий взгляд вновь довел ее кровь до кипения.

- Не смейте даже упоминать при мне об оправдании, мистер. Лучше вспомните, как кувыркались тут... О-о-о, что за бессовестная, беспардонная наглость.

- Я не просил Аниту... не приглашал... словом, не давал ей повода, если ты об этом. Понятия не имел, что она придет сегодня и устроит... то, что устроила.

- Сюрприз, значит? Чудовище! Запутался в собственной грязной паутине?

Он что-то усиленно обдумывал. Соображал, лохматя волосы и глядя в пространство, как боксер в нокауте.

- Все эти люди, Анжела... все эти мужчины... Как ты можешь... Неужели не противно, неужели не надоедает?

- Противно? Надоедает? С какой стати? Это моя работа.

- Работа? Тебе до такой степени нужны деньги? Могла бы у меня попросить. Я бы все тебе отдал, Анжела. Все на свете.

- Деньги? Да я получаю гроши. Деньги ни при чем.

- То есть... Нет, не надо. Не говори, что ты работаешь из любви к... этому. Умоляю, скажи, что это неправда.

- Если не из любви - из чего еще? Что ты за человек? Сидишь тут, тычешь в меня пальцем. Я ему не сказала. А ты мне много рассказал? И где во всем этом место несчастным крошкам? То, что ты творишь, сродни издевательству над детьми, за которое полагается тюрьма.

- Что сродни? О чем ты, ради всего святого?

- Ах да. Господи. Подай на тарелочке, разжуй и в рот сунь. С меня хватит. Я ухожу. Навсегда. Дерьмо ты полное, вот ты кто.

- Что? - Он медленно выпрямился. - Уходи. И не возвращайся.

- Не вернусь, не надейся.

- С чего бы это мне надеяться?

- В самом деле - с чего бы?

Они застыли друг напротив друга, лицом к лицу - если бы не разница в росте. Каждый ждал отступления противника. Хотя бы на дюйм. Анжела видела, что он борется с собой. Что-то обдумывает. Должно быть, пытается приспособить новое знание о ней к своим извращенным понятиям.