Ангел в эфире

«Вице»-Бараненок выудил из небытия мальчика Борчина, который после американской стажировки мирно служил в телевизионном хозяйстве, ничего не имея против своей начальницы Натальи Ильиничны, кроме того, чтобы ему и дальше продолжали повышать зарплату, нестерпимо маленькую по нынешним инфляционным временам. Веню вызвали пред ясные вице-губернаторские очи и сказали, что от него ждут свершений на благо родного края. Мальчик потупился, пробормотав, что готов по зову сердца, по велению долга… И согласился информировать Баранова относительно планов Натальи Ильиничны, ее промахов, просчетов и служебных (с кем не бывает!) оплошностей: Именно в портфеле Борчина покоилась та самая синяя с золотом папочка…

Бывшему стажеру пообещали платить зa поставленные сведения, а также намекнули на перспективу карьеры. Мальчик, а точнее, юноша, а теперь еще и муж (он только что женился), Борчин согласился с предложением. Для затравки он выдал сведения относительно стажировки, которая запятнала честь Плотниковой младшей пособничеством изменнику родины.

«Вице» поморщился: та давняя история по нынешним арестам совершенно не котировалась.

Тогда мальчик выложил про норковую шубу. Но и это была битая карта…

Тогда мальчик-юноша-муж Борчин, напрягшись еще раз, откопал что-то про трубы на заводе Андрея Дмитриевича, которые пошли налево, но до этого «лева» так и не дошли. Возбудили шумиху в прессе и замутили проверку то налоговой линии.

Проверка показала, как дважды два, что трубы дошли, куда шли, но потом вернулись обратно за ненадобностью и некондицией и уже благополучно сгнили на складе.

А потом Борчин переметнулся на сторону служения Наталье Ильиничне, справедливо полагая, что губернаторские посулы все еще остаются посулами, а кушать хочется уже — сегодня. И поведал своей патронессе про сделанное ему предложение, объяснив, что он согласился с ним только для видимости, лишь для того, чтобы поподробнее рассказать о злобных происках их невинной жертве.

Наталья Ильинична в знак признательности поставила мальчика (а также юношу и мужа) на материально ответственную должность, назначив ему премии, съемочные и прочие выплаты.

Таким образом Борчин стал работать двойным агентом на двойном гонораре и с двойной же выгодой — потому что от губернатора, сообщив ему о трубах, он получил квартиру, а от Натальи Ильиничны, вовремя сообщив о тех же трубах, получил денег на меблировку жилья. Трубы быстро вывезли самолетами оттуда, где они были, вернули их, куда нужно, и даже успели сгноить.

Правда, позже Борчин решил окончательно переметнуться на сторону губернатора. К тому времени он уже собрал данные о грехах Натальи Ильиничны, однако оказалось, что окончательно перекинуться на выгодную ему сторону он не может, потому что директриса тоже припасла на него компромат.

Потому что материально ответственные должности просто так не занимают! Потому что даже на мелкой должности трудно удержаться от крупного воровства, а должность Борчина предусматривала возможность избавляться от устаревшей аппаратуры, сбывая ее местным порностудиям и районным домам культуры за приличную мзду.

И пришлось Вене осесть на коротком поводке, который туго, под самое горлышко затянула на нем Наталья Ильинична. И пришлось ему отказаться от сотрудничества с губернатором в той форме, которую от него требовали, — в форме компромата, чтобы продолжить его в форме прямого восхваления достоинств Натальи Ильиничны, ее превосходных качеств и свойств.

Тогда, поняв бесперспективность борьбы на данном этапе, губернатор торжественно примирился с гранд-дамой городского телевидения, и первая власть облобызалась с четвертой, и вскоре дядя Коля Баранов с традиционной хрустальной вазой забежал «на Огонек», и в городе воцарилось хрупкое, легко нерушимое равновесие, баланс сил, консенсус интересов.

Все эти события произошли аккурат перед тем, как Настя переехала в Москву, выйдя, наконец, из тени своей матери, из вторых, ведомых скрипок нашего повествования в скрипки первые, сольные, ведущие. Потому что кончилась та часть ее жизни, где она была маминой дочкой, папиным солнышком, и началась часть вторая, менее светлая, чем первая, и гораздо более драматическая.

Часть вторая АНГЕЛ В ЭФИРЕ

Глава 1

В последние год-два Наталья Ильинична часто названивала Шумскому — будто бы просто так, поболтать о том о сем, справиться о здоровье, напомнить о былом, помечтать о грядущем… И они мирно болтали, жаловались на здоровье, вспоминали о былом, сожалели о грядущем. И в конце долгого междугороднего разговора неизменно звучал аккордный вздох Натальи Ильиничны:

— Ну, что там у вас с кадрами, Захарчик? А то моя Настенька все в Москву рвется. Только боюсь отпускать девочку… Кровиночка, золотко, такая красавица! Ну, ты же помнишь, какая она…

Шумский помнил, конечно. Он мялся, жевал губами и мычал, но прямо отказать бывшей зазнобушке не решался.

— Я ведь на детском вещании, — скромно напоминал он. — Многого не могу… В сущности, я всего-навсего пешка…