Ангел в эфире

Настя громогласно оценила все — и строгую линию плеча, и безупречно сидящий окат рукава, и даже возжелала оглядеть подкладку шедевра, рассчитывая увидеть на ней то самое, плохо замытое пятно, которое теперь, после стирального порошка, пятновыводителя и ацетона, даже серной кислотой не возьмешь… Увидела.

Да, это был тот самый пиджак.

Настя давно уже слышала, что Лена-Карлсон втихую сплавляет по знакомым отработавшие в эфире костюмы, и теперь получила зримое подтверждение тому. Но ведь контракт с бутиком оговаривает, что ведущая должна не меньше трех раз появиться в эфире в предоставленной одежде, а Настя только однажды надевала эту жуткую полоску. Потом костюм куда-то пропал, к вящей ее радости, — и к радости бедной редакторши, раздобывшей фирменную вещь, вся ценность которой состояла в громком имени ее создателя.

Между тем Оксана радостно щебетала:

— Всего-то сто долларов по знакомству… Только два таких в Москве, неслыханно повезло, даже не пришлось по фигуре подгонять…

— Отличная вещь, мне нравится, — проговорила Настя и вдруг предложила, неожиданно для себя самой: — Продай его мне, а?

— Ну… — Редакторша замялась, ища предлог для вежливого отказа.

— Пятьсот долларов! — Плотникова оборвала девичьи колебания несуразной для секонд-хенда суммой.

Оксана молча стянула с себя пиджак.

— Ты хоть померяй, — предложила, смущенно пересчитывая деньги.

— Я его в лицо знаю, — усмехнулась Настя. — Не надо.

Когда девушка вновь оказалась в коридоре с пиджаком наперевес, Валера исчез из пределов видимости, а силуэт Дмитрия Петровича смутно маячил возле студии, арендуемой под выпуски новостей.

В темном логове монтажной было темно. Девушка на цыпочках просочилась в ватный полумрак, разжиженный голубоватым светом монитора, и, вытянув шею, потрясенно замерла.

Ее приятель сидел перед экраном в наушниках — как обычно. Как обычно, во время работы он мало что видел вокруг себя и мало что слышал. Только картинка на экране была совсем не обычной, представляя собой ритмичные, поршневые движения блестящей свежим потом парочки, расположившейся на столе узкой, хрущевской этиологии кухоньки… Потом перемена позиции, отверстый рот крупным планом, трясущаяся, недобравшая силикона грудь, потом крупный план кое-чего другого, тоже отверстого, и опять поршнеобразный ритм, от которого на заднем плане дрожал закоптелый чайник и шевелилась ниспадавшая художественными волнами ситцевая занавеска в жирных пятнах.

— Валера, — позвала Настя. — Эй!

Картинка исчезла, экран мгновенно облился ровной синевой, а «инженегр» затравленно оглянулся, походя на убийцу, застигнутого на месте преступления. Разглядев посетительницу, он с облегчением выдохнул: «А, это ты…»

— Я! — сияюще улыбнулась Настя. И задорно добавила, стараясь попасть в приятельский тон: — Пришла к тебе, потому что соскучилась. Мне надо просмотреть записи последних выпусков, поможешь?

Но Валера почему-то забыл отозваться на ее слова скабрезным предложением, смущенно заныв:

— У меня полно работы, давай завтра, а?

Но Насте хотелось увидеть материал до решающего разговора с начальством — пришлось прибегнуть к мелкому шантажу.

— Я вижу, какая у тебя работа… — усмехнулась она.

— Это халтура… — оправдался Валера, тревожно заерзав.

На канале все знали, что технический персонал студии испокон веку подрабатывает на стороне: операторы снимают, а монтажеры монтируют — за профессиональную съемку свадеб, юбилеев, корпоративных сборищ и собраний мелкопоместных партий всегда недурно платили. Это была давняя практика, оставшаяся еще с безденежных перестроечных времен, когда специалистам приходилось пробавляться подножным кормом. Но начальство, до поры до времени сквозь пальцы смотревшее на неслужебное использование студийной аппаратуры, внесло в трудовой контракт особый пункт, запрещавший халтуру под угрозой увольнения, — чтобы у сотрудников голова была забита работой, а не сторонними заработками. Персонал же продолжал подрабатывать — но стыдливо и тайно, подпольно и пододеяльно.

Произведя в уме нехитрые логические заключения, девушка поняла: Пустовалов снимал кустарную порнуху, которую Валера должен был смонтировать в нечто более-менее связное и смотрибельное. И в данный момент Валера просматривал исходный материал, только что переданный оператором.

Усевшись на стул, Настя громко объявила:

— Раз ты не хочешь мне помочь, давай поглядим, что у тебя за халтура.

Но Валера недовольно нахмурился, почему-то запамятовав о принятой на себя миссии бойкого ухажера.

— Что тебе нужно? Давай, только быстро… — нетерпеливо проговорил он.

Пока он отбирал нужные записи, девушка приметила, куда он положил кассету.