Ангел во плоти

Я не знал, что мне предстоит. Думал: пройдем эти зубы и, слившись с толпой, двинем куда-то дальше. Туда, откуда они все потом возвращаются. Но все оказалось гораздо кудрявее. Эта жуткая дорога в преисподнюю… но Михалыч шел туда, как к себе домой. Это успокаивало. Следующим испытанием оказался страшный визг и грохот из черного туннеля, оказавшийся электричкой, закопанной на страшную глубину. И после всего этого мне пришлось еще и заходить внутрь вагона, а поезд помчал меня по глубинам ада. Но, глядя на сонно скучающих людей вокруг, я понимал, что это просто что-то не в порядке с моей головой, а это уже новостью не являлось, и оставалось только успокоился.

Не знаю, что из всех этих переживаний больше на меня подействовало, но вися на поручне рядом с Михалычем, я впал в странный транс. Мне привиделось, что плыву маленькой искрой в огромной паутине перекрещивающихся нитей или туннелей, а рядом находилась похожая звездочка Михалыча. В какой-то момент я почувствовал такой же, но очень слабый сигнал немного в стороне от одной из нитей. Мои не обремененные памятью чувства начали все больше крутиться вокруг этого сигнала, пока я, наконец, не понял – это единственный близкий старику человек, скорее всего его дочь. Открыв глаза, я увидел схему паутины перед глазами.

- Вот она! – я с торжеством ткнул пальцем в схему.

- Кто она? – с надеждой спросил дед.

- Твоя дочь! Едем туда!

Михалыч и пытался бы сопротивляться, но делать ему было совершенно нечего, так что он только пожал плечами. Мне же не надо было больше никаких подсказок. Я просто закрывал глаза и сверялся с внутренней схемой, механически пересаживаясь с ветки на ветку метро и выйдя под конец на землю. Затем привел старика на остановку, дождался следовавшего туда, куда надо, трамвая, и, проехав пяток остановок, вытащил своего компаньона на улицу.

- Вообще-то она должна работать, но почему-то сегодня дома, - объяснил я по пути ничего не понимающему старику. Не знаю, понял ли он хоть что-то, но послушно шел за мной. Вскоре мы стояли перед запертой подъездной дверью. Я подумал и предложил. – Можно позвонить к ней в квартиру, но она может и не узнать твоего голоса… Нет, лучше зайти в подъезд и позвонить прямо в дверь.

- Хорошо, подождем, пока кто-нибудь выйдет, - согласился Михалыч.

- Зачем? - не понял я и, не задумываясь, набрал код подъезда. Дверь послушно щелкнула и открылась. Дедовы глаза тоже щелкнули в немалом испуге. Кажется, до него начало потихоньку доходить, что я не шучу. Ну и пусть, надо доверять людям, правда, далеко не всем… но мне-то можно!

После того, как лифт поднял нас на нужный этаж, я подошел к двери, поставил Михалыча ровно перед глазком, а сам встал сбоку, чтобы меня не было видно.

- Улыбайся! – приказал я деду и нажал звонок, сам вслушиваясь в ощущения за дверью.

Да это она. Я послал ей все эмоции тепла, радости, сочувствия, приязни – все, на что был способен, и мои посылы сработали. Дверь раскрылась без замедления и из нее вышла приятной наружности женщина лет тридцати на вид. Ей было достаточно секунды для того, чтобы определить в заросшем щетиной старике своего, еще не слишком пожилого отца. Спустя мгновение я был свидетелем бурной сцены обниманий, причитаний, всхлипываний, каких-то каяний и признаний, происходивших прямо в коридоре.

Поняв, что все удалось, я протянул руку к кнопке вызова лифта и незаметно нажал ее. Когда дверь открылась, я пулей в нее заскочил и сразу пустил кабинку вниз. Вы спросите, чего это я удрал посреди всех этих празднований? Отвечу: это не мой праздник. Все, что мне хотелось, сделал и поимел от этого массу удовольствия. Дальше мое участие, может и было бы желательным, но уже далеко не обязательно. Если бы меня прельщали чужие харчи, я бы давно уже сидел на шее у той пенсионерки, которая сожгла страшильный крест и одела меня.

Это было не мое. Я уходил от этого дома, спиной чувствуя счастье двух, встретившихся после долгой разлуки душ, и был сам от этого счастлив. А что еще для этого нужно? Ощущение свободы, твоей нужности людям, и никаких забот – вот и все!

ГЛАВА 7. В ПОИСКАХ СЕБЯ

Я опять шел по огромному городу, только теперь не среди тяжеловесных каменных громад центра, а вдоль широкого проспекта одного из многочисленных спальных районов. Стандартные высотные коробки бесконечными рядами тянулись вдоль обеих сторон дороги. Было тепло, светило солнышко, город жил своей неугомонной жизнью, и я, завидев трамвайную остановку, вспомнил, что, кажется, отсюда мы с Михалычем и пожаловали в гости к его дочери. Разглядывая симпатичных девушек на остановке, я понял, что мой организм явно к ним не равнодушен, особенно к стройным ножкам, только слегка прикрытым коротенькими юбочками. Озадаченно следуя в направлении, куда смотрели мои глаза, я притопал прямо к девчонкам и, когда они стали заходить в подошедший трамвай, последовал за ними.

Я все пытался сообразить: и с чего это мне доставляет удовольствие прислушиваться к их легкому щебетанию и пересмешкам, как кто-то толкнул меня в плечо, и я услышал вопрос: