Ангел вожделения

«…Тебе трудно в это поверить, дорогая Тина, но эта так! А виновата только я сама. Я обманула надежды одинокой и несчастной Ширли найти во мне твердого духом друга. Она нашла во мне слабовольную дуру, в которой проснулись гены моего двоюродного прадедушки Роджера, который спился и исчез неизвестно куда. А может, и умер! Так обернулись для меня наши невинные посиделки с Ширли в барах. Конечно, я могла предложить Ширли что-нибудь другое вместо выпивки в барах. И однажды потянула ее на выставку Ван Гога в Метрополитен-музей, но Ширли так странно к этому отнеслась, что я прикусила язык и поплелась в бар. Дело дошло до того, что я стала пропускать университет, придумывала всякие истории, чтобы обмануть Бекки… А Бекки все предвидела. Она ясно видела, что я безвольное ничтожество. И трусливая, потому что боялась испортить отношения с Ширли, обидеть ее, отказаться от выпивки. Дело дошло до того, что я стала накачиваться на вечеринках, в присутствии Бекки, и вчера так напилась, что потеряла контроль и даже нахамила ей. Бедная, она чуть не свихнулась с горя… Но больше я не допущу ее слез, я дала слово, что перестану пить! Даже пиво! Не веришь? Клянусь тебе нашей дружбой! А вот с Ширли мне придется расстаться, у меня нет другого выхода. Она в последнее время очень настаивает, чтобы я пришла к ней в гости, но я знаю – мы напьемся, это будет ужасно. Впрочем, ни о каких гостях не может быть и речи теперь.

До свидания, Тина! Ответь мне поскорее!

Всегда твоя подруга – Кэти.

Нью-Йорк».

Ширли привычно пряталась за колонной, отыскивая в толпе студентов Кэти. Вот и она, рядом с двумя филиппинками, что нередко сопровождали ее… Ширли бросилась в глаза необычная бледность Кэти – смотрит в пол, не улыбается.

– Кэти, – окликнула Ширли.

Но та не расслышала. Филиппинки оглянулись и толкнули Кэти. Вздрогнув, она подняла глаза и чуть улыбнулась. Кивнув на прощанье подружкам, Кэти приблизилась к Ширли.

– Что с тобой? – тревожно спросила Ширли.

– Нам надо поговорить, Ширли.

– Что-то случилось? – Ширли ощутила ладонями холодный мрамор колонны. – Пойдем поскорее в бар.

Кэти резко вскинула голову.

– Нет, только не туда. Пойдем в сад. – И она решительно направилась к выходу.

Серая туча над головой напоминала старую перину. Вдоль аллеи сиротливо стояли скамейки, мокрые и неуютные.

– Может, лучше посидим в баре? – робко проговорила Ширли. – Уж очень тут сыро.

– Нет, Ширли. Я никогда больше не пойду с тобой в бар. Если не хочешь сидеть, давай просто побродим в саду.

– Да что стряслось, наконец?!

– Ширли! – Кэти в упор взглянула на томящуюся в неведении подругу. – Мы больше не должны встречаться.

Ширли поразилась не услышанному – глаза Кэти, ясные и честные, сейчас светились такой внутренней силой, что Ширли стало не по себе.

– Почему? – вяло спросила Ширли. – Почему мы не должны видеться?

– Понимаешь, – Кэти подыскивала слова. – Понимаешь… Я пристрастилась к вину. Это очень и очень плохо… Когда я начинаю пить на вечеринках, то уже не в силах остановиться… И пью много…

– Уф! – облегченно вздохнула Ширли. – А я-то думала… Подумаешь, напивается! Что мы там с тобой пьем? Тоже мне, выпивка! Просто смех.

– Для тебя смех, а для Бекки – слезы! – Кэти была неприятна черствость Ширли.

– Над чем же ревет бабуля? – не удержалась Ширли.

– Не иронизируй, прошу тебя! – Кэти еле сдерживалась, чтобы не наговорить Ширли обидных слов. Помолчав, она прибавила: – В общем, так: я дала Бекки слово никогда больше не пить! И я его сдержу! Так что лучше нам не встречаться…

– Бросаешь меня? – изумилась Ширли.

– Прости, но у меня нет выхода. Все встречи с тобой заканчиваются в барах, а я дала слово Бекки. – Кэти подняла глаза, полные слез. – Прощай, Ширли! – И Кэти, сорвавшись с места, побежала, словно на спортивных состязаниях.

Это произошло так быстро и неожиданно, что Ширли растерялась.

Она смотрела вслед быстро удаляющейся фигурке Кэти… «Нет, ошибаешься. Никуда ты от меня не убежишь. Будешь со мной, будешь! – Ширли сунула руки в карманы куртки, ссутулилась. – И пить будешь, и травку закуришь, и корчиться в пыточной будешь, и стонать от вожделения в моей постели будешь… Все будешь делать, что я захочу! Твоя бабка меня хорошо подучила, спасибо ей! Еще не такими слезами она зальется! Кровавыми слезами зарыдает, сука. Увидишь! Не уйдет от меня эта рыбка!»

За окном падали снежные блестки и таяли, не долетев до тротуара. Стив сдвинул портьеры и окинул взглядом гостиную. В камине мерцал огонь, бросая блики на распластанную шкуру белого медведя. В глубине гостиной был накрыт на две персоны стол, украшенный цветами в низких вазах. Посреди стола перемигивались огоньками свечи в черненых подсвечниках. Горлышко бутылки шампанского с любопытством выглядывало из ведерка со льдом, словно желая рассмотреть благоухающую ароматом гостиную…

Стив тронул выключатель, и яркий свет преломился в хрустальной люстре множеством цветных зайчиков. Глубокие звуки рояля, что доносились из прекрасной японской стереосистемы, придавали гостиной особую теплоту…

Телефонный звонок заглушил сонату Шопена.