Ангел возмездия

— Вот сволочь… да ее саму надо на куски порвать вместе с этим, как его, Степанцовым. — Марина заходила по комнате, не могла успокоиться. — Это же надо — детей продавать… Вот и надо саму продать.

— Ты подожди, не кипятись, Марина, не все так просто. — Кэт взял ее за руку, обнял, усаживая рядышком. — Этот Никанор ее саму запугал. Дочь у нее растет. Вот и альтернатива. Или свой ребенок, или чужой. Она, бедная, испереживалась вся, извелась, о самоубийстве подумывать стала, да дочь останавливает — что потом с ней будет?

— Вот гад, четвертовать его мало, — искренне возмущалась Марина.

— Я и хотел с тобой посоветоваться, ты же то же мать, как считаешь — виновата директорша?

— А почему она в милицию не пошла?

— Ты же знаешь — у многих в ментов веры нет. А тут еще этот Никанор уверил ее, что там все схвачено, менты куплены и в этом деле повязаны. Вот и не пошла.

Марина задумалась.

— Ты знаешь, Кэт, по закону она, конечно, виновата, но я бы ее осуждать не стала. Тем более сама сильно переживает и выхода не видит. Она сама себя наказывает хуже тюрьмы. Ты можешь ее как-то спасти?

Кэтвар пожал плечами.

— Пока не знаю. Много еще не понятного здесь. Надо этого Никанора найти и посмотреть, что его головенка мне расскажет, а потом принимать решение. Но я главное услышал — тобой, как матерью, она не судима и буду учитывать это в своих действиях.

Марина ушла проводить тренировку, и Кэт остался один, закурил сигарету, размышляя, как вычислить этого Степанцова. С сотового телефона Пыхтиной он считал номер Никанора и теперь обдумывал, как лучше позвонить, представиться и где, под каким предлогом назначить встречу.

* * *

Реутов чувствовал себя измочаленным напрочь, а ведь еще даже не вечер и время близится всего лишь к полдню. Решил побыть немного один, минут десять, и попросил секретаршу не пускать никого, не соединять ни с кем. Пил черный кофе, прикрыв веки и развалившись в удобном кресле, старался не думать ни о чем, но не получалось.

Все шло гладко и замечательно — может это, как раз, и давило на психику, не давало внутреннего покоя. Количество клиентов росло и достигло того максимального уровня, когда хочется большего, но физически обработать не в состоянии. Схема отработана безупречно, выверена до мельчайших деталей и нюансов, а он беспочвенно беспокоился, предчувствуя какой-нибудь форс-мажорный сбой. Тут еще этот случай в больнице где-то пиликал внутри непредвиденной редчайшей реальностью.

Реутов, главный врач городской клинической больницы, заведующий хирургическим отделением и депутат городской Думы, вчера большую часть рабочего времени отсутствовал, и с ним не могли связаться. В больнице считали, что он в Думе, а там предполагали, что он на операции и телефон, естественно, отключен. Случай произошел действительно исключительно редчайший.

Одна из его хирургов госпитализировала утром в отделение женщину по ее же просьбе. Так как знакомая была абсолютно здорова на момент поступления и решила отдохнуть от нагрузок на работе, хирург все-таки осмотрела ее, нашла маленький прыщик или пятнышко на стопе, записав в историю болезни, как флегмону со всеми признаками и симптомами, которых, естественно, не было.

Через несколько часов у «больной» поднялась высокая температура, именно эта стопа отекла и покраснела. Все протекало настолько быстро, что пришлось провести ампутацию на уровне голеностопного сустава. Через несколько часов следующая операция, потом ампутация на уровне средней трети бедра… И смерть. Молниеносная форма рожистого воспаления. Откуда она взялась на здоровом фоне, что за особая вирулентность? Никто не знал этого. Но разборки начались большие. Шутка ли — госпитализируют утром здоровую женщину, а к полуночи ее тело в морге. Теперь уже отдохнет навсегда.

Случай наслоился на «отлаженный механизм» Реутова и психологически беспокоил невероятно. Владислав Сергеевич успокаивал сам себя. Ничего не произошло и произойти не могло. Деньги он получил в тот же вечер в обмен на контейнеры с органами, с курьером лично не общался и не собирался этого делать. Единственного человека, Никанора Степанцова, который мог сдать его прокуратуре, можно устранить в любой момент, и это тоже все продумано до мелочей.

Реутов не решался принять окончательный вывод — приостановить на время поставку органов за границу или нет. В случае непоставок — там забеспокоятся и обрубят концы. А новую схему создать тяжелее вдвойне. Лишь деньги приятно согревали и успокаивали. Потрогал новенькие пачки и все, как рукой сняло.

* * *

Салацкий проснулся, по привычке раскинул руки в стороны и, ощутив пустоту, открыл глаза. Прислушался — в ванной комнате тихо, краны не шумят, однако на кухне иногда позвякивала посуда. Улыбнулся… Дамы его уже встали, сказывалась многолетняя деревенская привычка просыпаться пораньше, и готовили завтрак.