Ангел, вышитый крестиком (сборник)

Катерина закрыла глаза от нахлынувших слез и лишь кивнула:

– Да…

Они с хохотом выбросили упаковку средств «от детей» и самозабвенно занялись сексом, уверенные, что через девять месяцев станут родителями. Но не стали ни через год, ни через три. УЗИ, спермограмма, анализы уровня гормонов. И приговор – вероятность, что Катерина сможет иметь детей, равна пяти процентам.

– Это не так мало, – заверила врач центра лечения бесплодия. – Есть методы…

Катерина не слышала ни слова.

– Давайте попробуем, – с напором предлагала врач.

– На деньги разводят, – заявил Алексей, придя на следующий день с работы. – Увидели, что люди небедные пришли, и будут теперь тянуть из нас до бесконечности, а гарантий никаких!

– Это тебе друзья подсказали? – с трудом произнесла Катерина.

– Подруги!

Она принимала таблетки и витамины, делала уколы. Но, чтобы стать матерью, нужен отец. Алексей же почти не прикасался к ней… А утром седьмого марта сообщил, глядя в стол:

– Катя, прости, если сможешь, но я ухожу к другой женщине. Она не должна 8 марта быть одна. Ей вредно волноваться.

– Вредно волноваться? – растерянно переспросила Катерина.

Почему-то именно эти слова, а не то, что муж ее бросает, как увядший венок из колокольчиков и земляники, черными пятнами поплыли перед глазами.

– Почему ей вредно волноваться? Она что, беременна от тебя?

– Все получилось случайно… Я даже не думал!

– Развода не дам! Пускай делает аборт, не она первая, не она последняя! – закричала Катерина.

А на следующий день тяжело заболел ее отец.

– Господи, прости мне мои слова! – молилась Катерина. – Пусть она родит, а я до конца своей жизни буду одна, только бы папа поправился!

Подруга все узнала – город-то небольшой. Девчонке всего 20 лет, работает в цеховой столовой, на раздаче, там с Алексеем и познакомилась, а живут теперь оба в съемной комнате в старом деревянном доме на Крестовской улице.

В город Катерина вернулась в воскресенье вечером – руку оттягивало пластиковое ведро, полное клубники. Прямо из аэропорта поехала на Крестовскую, дом нашла легко – во дворе за штакетником стояла машина мужа. Постучалась, вошла в незапертую дверь. Алексей и «та» хмуро сидели перед телевизором. Обернулись удивленно.

– Это вам, – сказала Катерина, ставя ведерко на неубранный стол. – Вам сейчас хорошо питаться нужно. А клубника свежайшая, утром еще на грядке росла, под южным солнцем. Леша, я за тебя рада, честное слово! Уверена, ты будешь замечательным отцом. Прости, что не смогла сделать тебя счастливым.

Повернулась и вышла. Закрыла калитку, оглянулась на заросший палисадник и пошла по вечерней улице. А на душе было так легко!

Через месяц Алексей зашел домой.

– Юлька сказала, ей этот ребенок не нужен. Прямо из роддома, говорит, забирайте и воспитывайте.

– Она отдает нам малыша? – не поверила Катерина.

– Сказала, если я не заберу, отказную напишет и в дом ребенка сдаст.

– У нас будет ребенок? – прошептала Катерина и закрыла лицо руками, от которых почему-то пахло алыми земляничными ягодами.

Я снова жду тебя

Ждать легче всего весной. Вот прямо, начиная с февраля, говоришь себе: «Зиму считай пережили, февраль – месяц короткий, весной – капель, солнце вроде как повеселее, ну а лето, известное дело, пролетит и не заметишь». Вот осенью тяжело… Вера тихо повернулась под одеялом и беззвучно заплакала. Как она пережила ту осень? Кажется, тяжелый дождь навсегда наполнил свинцовое небо. Сырым было все – туфли, салон автобуса, плащ, не высыхавший до самого вечера, мокрый озноб рабочего кабинета. Дома тоже было холодно, на потолке в ванной выступили черные разводы плесени, опять отсырела стена в лоджии. Нужно идти в жэк, писать заявление, ругаться, добиваться. А сил не было. По раме сочилась вода как в капельнице при тяжелой болезни. Именно тогда Вера поняла, что значит «опускаются руки». В буквальном смысле бессильно падают на стол, не желая не то что подписывать накладные и расходники, а даже чайную ложку держать.

Рядом заворочался муж, всхрапнул, плечом сдвинул подушку горой, и мирно запыхтел. Вера утерла глаза краем пододеяльника. Ну что теперь-то плакать? Ведь вот же он, Сашка, вернулся, снова с ней. Ну вот, теперь нос от слез заложило. Надо вставать.

Вера тихонько поднялась, вышла из спальной, осторожно прикрыв дверь, и пошла в ванную. Умылась, сварила кофе, села на свое любимое место на кухне – в уголок дивана, за стеклянный стол, и поглядела в окно. По водосточной трубе с ликующим шумом съехал подтаявший лед. Снова была весна! Как та, когда они с Сашей познакомились.