Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Конечно, Брандт был политиком до мозга костей и человеком с хорошо развитым чутьем на хорошую телевизионную картинку. Некоторые комментаторы были циничны. Гюнтер Грасс, нобелевский лауреат по литературе, одно время писавший для Брандта тексты выступлений, так описал «коленопреклонение» Брандта в романе «Мой век»:

«Моя газета никогда этого бы не напечатала. Им подавай сладкую сентиментальную водичку: “Он принял на свои плечи всю вину…” или «Внезапно канцлер пал на колени» или – если уж пересаливать по-настоящему – “Опустился на колени за всю Германию!” “Внезапно” – скажете тоже! Невозможно представить себе более тщательно рассчитанное действие. И можете быть уверены, что подсказала ему это та темная личность – ну знаете, его личный шпион и переговорщик, тот самый, кто так хорошо умеет впаривать немецкому населению отказ от исторических германских территорий. Теперь большой вождь – большой пьяница – изображает из себя католика. Преклоняет колени. Во что же верит на самом деле этот парень? Ни во что. Чистое шоу. Хотя, надо признать, с чисто политической точки зрения это был гениальный шаг».

Цинизм этого отрывка, несомненно, отражает ту смутную тревогу, с которой некоторый немцы, и не только бывшие нацисты, смотрели на Брандта. Опросы того времени показывали, что большинство немцев не одобряет его жест. Тем не менее, ему удалось четко заявить: Западная Германия примиряется со своим прошлым. Восточная Германия – намекал этот жест – этого не делает. Остальной мир оценил коленопреклонение Брандта. Неудивительно, что в 1971 г. он был удостоен Нобелевской премии мира, а несколькими неделями позже журнал «Тайм» назвал его человеком года.

Еще одним достижением Брандта и еще одной причиной, по которой на Востоке его ненавидели, была его деятельность в области социальных реформ. Западногерманское экономическое чудо и без того было проблемой для коммунистов. Социальными реформами Брандт хотел показать, что богатство в Западной Германии может быть распределено поровну, и что социальная рыночная экономика благотворна не только для богатых «капиталистов» (как утверждал Ульбрихт). Капитализм с человеческим лицом в исполнении Брандта был благотворен также для беднейших членов общества. Увеличение расходов на образование, здравоохранение и, самое главное, больше денег на адаптацию и переподготовку беженцев с Востока позволили Брандту серьезно надавить на коммунистов.

Тот факт, что эти реформы основывались на системе свободного предпринимательства, при котором акциями предприятий владело множество людей, был отмечен руководством Восточной Германии и окончательно подтвердил утверждение Брандта о том, что Западная Германия стремительно обгоняет свою обедневшую сестру. Восточногерманские коммунисты оказались в трудной ситуации. Подобно неудачливой футбольной команде, политбюро сменило менеджера. Вальтер Ульбрихт уступил место Эриху Хонеккеру – вялому пожилому чиновнику с резким голосом, абсолютно лишенному какой бы то ни было харизмы. Кое-кто ожидал, что новый восточногерманский лидер начнет реформы, пытаясь достойно ответить на политику Брандта. Первого он не сделал, а на последнее был принципиально не способен.

В некоторых отношениях Хонеккер превратил Восточную Германию в карикатурную диктатуру: режим, в котором фантастические лозунги и тщательно срежиссированные демонстрации должны были прикрывать катастрофический недостаток легитимности.