Ангелами не рождаются. Книга 1

– Курсы не помогут, – уверенно сказала Соня. – Если не секрет, каков он, твой идеал женщины?

Игорь сразу же покраснел.

«Вот это да… – удивленно подумала Соня. – Может, зря я полезла с этими идеалами?»

Игорь еще немного помялся и ответил:

– Мой идеал – это ты…

Соня замерла: «Она – чей-то идеал? Ничего себе история! Лестно слышать, но неожиданно!»

– Это правда? – зачем-то затребовала она подтверждения.

И тут Игорь раскрылся:

– Я когда на тебя посмотрел, в том продуктовом магазине, а после на злосчастном пешеходном переходе, то понял: «Все, Строчкин, пропал». Честно сказать, в институте пару раз тебя мельком видел и, признаюсь, не вспомнил даже, когда при получении первого задания твое фото на экране планшета появилось. А уже в вихре, когда тебя на руках нес, все всколыхнулось…

– За любовь бороться нужно! – сверкнула золотым взором Соня.

– Решил в Небесном городе с тобой объясниться, но то одно, то другое отвлекало. Плюс, как уже говорил, мало опыта.

– Мало опыта, мало опыта… – Соня значительно сократила дистанцию, подвинувшись ближе к Строчкину. – В свете последних событий твое замечание о «женщинах с других планет» самого не смешит? Когда можешь планетами жонглировать! Вместе со всеми обитателями женского пола.

– Да ладно тебе, – смутился Игорь.

– Вот тебе и «ладно», – передразнила напарника Соня. – Ждешь, вас, ждешь, и что ж? Все женщинам, даже ангельским, самим налаживать отношения приходится… – она придвинулась еще ближе, и тогда Игорь осторожно обнял ее за талию: с чего-то нужно начинать…

По его эфемерным пальцам скользнули голубые «змейки», напряженные ладони ощутили в тонком теле Сони необычное перераспределение энергии. Резкое повышение температуры указывало на подготовку к выплеску силы созидательного свойства. Игорь понимал, что и на этом уровне можно хорошо друг друга узнать, но хотелось других ощущений, доступных лишь при полноценном физическом проявлении…

Забронированный Игорем проход на Кан-Ван открывался только завтра. А ждать не хотелось.

Игорь спросил, была ли Соня на Мальдивах. Услышав отрицательный ответ, он предложил погреться на теплом песке одного из островов. Соня игриво улыбнулась, и они спрыгнули с облака.

И закрыло глаза Небо, и волны с осторожностью гладили золотой берег, а в ближайших зарослях с экзотическими растениями и птицами все на несколько часов замерло. Даже проказник ветер отгонял бесцеремонных братьев, осторожно прикладывая указательный палец к губам. Он столько странствовал по миру, что давно знал: бывают в жизни моменты, когда двоих никто не должен беспокоить. Ни шагом, ни взглядом, ни дыханием.

После успешных начинаний на воображаемом Игорем листе бумаге сами собой появились слова песни:

Где твои черные локоны?
Что же ты с ними сделала?
Ты теперь – златоокая,
Многокрылая, смелая.

Мы под небом качаемся,

На седых облаках,
И почти растворяюсь я
В твоих нежных руках.

Понимая, что счастлив я,

Для тебя я все сделаю,
Как иначе, любимая?
Многокрылая, смелая.

Я сорвусь с облаков,

Чтобы в роще земной,
Нарвать лучших цветов
Многокрылой, родной.

На Кан-Ван они тоже слетали, но немного позже. Да, море, да, пальмы и белый песок, но Мальдивы забыть не получилось. Их редко кто забыть может. Что за прекрасные острова!

Глава 32. Дела Люциферовы

Когда-то он был неописуемо красив, грациозен и казался продолжением самого Света, дарящего радость безоблачного бытия, ласкающего солнечное тело золотистыми лучами и шепчущего беззаботной душе только прекрасные слова. Его называли Несущим Свет, Светоносным.

Вытачивая чадо из податливой материи звезд – Люциды, Создатель не мог нарадоваться новой жизни, настолько она вышла стройной и лучезарной, игривой и доброй, всегда желающей услышать, что беспокоит других, заботливой, приходящей к Престолу со словами: «Как прошел твой день, Отец? Не расстроил ли кто? Нет ли усталости после создания очередного ландшафта или племени? Не требуется ли помощь?» Кто подумает, что такой чудо-ребенок попытается когда-нибудь навредить своему родителю? Но, как это часто бывает, полное отсутствие видимых изъянов не уберегло идеальное чадо от одного разрушительного качества – безмерной гордости.