Ангелина, или Ненасытная тварь

Когда Качок расслабился, он начал настаивать на том, чтобы она показала ему ребёнка. Ангелина сначала не поняла – зачем. Женя выставил растопыренную пятерню, пересчитал на пальцах месяцы и решил, что маловато прошло от последней встречи с ним до рождения сына. Бывшая «ученица» уставилась на него с непониманием: на самом деле прошло чуть больше девяти месяцев, но Евгений, явно имеющий признаки нарциссизма, считал себя центральной фигурой во всех происходящих событиях, и если где-то родился ребёнок, то конечно же от него. Ангелина отказалась показывать ему сына за ненадобностью, она не видела в этом никакого смысла. Слава богу, что Никита был копией Лукина, иначе за ней бы стал ходить ещё один ненормальный, бередя добытую с трудом её относительно спокойную жизнь.

Педагог, так и не получив согласия на свидание с ребёнком, начал намекать на возобновление встреч у него дома, по старинке… В мыслях Ангелины припомнились моменты, как она бегала к нему, словно девка по вызову, даже уходила, когда он велел. И почему он всё-таки ни разу не познакомил её с родителями, друзьями? Он что, стеснялся её? Может она безобразная или недостойная его окружения? Какой же слабой она была, какой же бесхарактерной… Но люди меняются: теперь она не бросит ребёнка, чтобы нестись к нему сломя голову, да к тому же он только в день свадьбы сказал: «Приходи завтра», обычно говорил: «Приходи сейчас. Как это часа через два? Это долго… Ну хватит выделываться! Короче, я жду!»

Сидящие за столиками залипли в телевизоре, по которому началась трансляция футбольного матча. Евгений на минуту тоже отвлёкся на футболистов.

– Ну ладно, я побегу! – Ангелина, воспользовавшись случаем, стала натягивать верхнюю одежду. Качок вяло кивнул и продолжил дальше следить за игроками. В какой-то момент он всё-таки перевёл взгляд от телевизора: она удалялась за окном – маленькая и уверенная в себе… «Стоит ли она того, чтобы продолжать её добиваться, – думал он, – или в ней ничего нет? – Силуэт окончательно скрылся из виду. – Так от кого же пацан?»

Ангелина по-прежнему ходила и оглядывалась: Лукин доставал её родителей, к тому времени он успел достать всех. Она приходила домой и не могла нарадоваться тому спокойствию, которое теперь испытывала, живя в укромной квартирке вдвоём с ребёнком.

Семью Нестеровых как-то пригласили на свадьбу к сыну друга отца. В день торжества Ангелина пристроила ребёнка к няне, сама же переоделась в облегающие джинсы, тёмно-синий переливающийся топ и вместе с родителями поехала зажигать – к этому моменту из-за нервов и гонок она сильно похудела и очень привлекательно выглядела на каблуках.

На свадьбе с неё не сводил глаз один гость – ему даже не мешал тот факт, что рядом под боком сидела жена, беспрерывно за ним наблюдая. Ангелина развеселилась на полную катушку: начала ходить на руках, показывая акробатические трюки. На неё обиделась тучная тётка, которую она случайно зацепила ногой. Тётка с ненавистью повалила пьяную циркачку, и та, приняв нормальное вертикальное положение, пошла с ней разбираться – они устроили сумасшедшую разборку, в которой Ангелина одержала победу.

Жена новоявленного поклонника не расслаблялась, контролируя каждый его шаг, но стоило баламутящей это мероприятие акробатке предложить ему поехать с ними для продолжения банкета, как поклонник тут же отдёрнул руку от жены и запрыгнул в такси.

Возле дома, где жили родители, из двух машин вывалилась шумная компания. Все расположились на легендарной кухне: мать, отец, друг отца, одна знакомая тётка, Ангелина и парень со свадьбы. Вечер стихийно продолжался: звенели стаканы, взрывался громкий хохот, а молодые люди украдкой поглядывали друг на друга, ломая голову: как же им отсоединиться от этой толпы, не вызывая подозрений… Через пару часов мать, сбивая на ходу все углы, оторвалась от коллектива и завалилась в зале на диване.

Ангелина незаметно увела парня в спальню, пользуясь пьяным состоянием родителей. Секса у неё не было уже семь месяцев, последний раз он был с мужем, к которому давно пропало влечение, да и с ним последнее соитие было задолго до разъезда: после Лукинских «концертов» она старалась залёживаться в ванной или на ночь затевала стирку, лишь бы он уснул без неё.

В предвкушении долгожданной близости, разгорячённые молодые люди погасили свет и улеглись на подростковую кровать, ранее принадлежавшую Ангелине. В самый ответственный момент, когда всё только должно было начаться, неожиданно распахнулась дверь – в комнату ввалилась мама. Выставив вперёд руки, мама нащупала кровать, и со словами: «подвинься, я лягу» навалилась на парня, освобождая себе место. Молодые люди вынуждены были подвинуться, чтобы маме было куда примоститься – парень лежал с краю, в результате он оказался тесно зажатым между двумя женщинами. Мать прислонилась своим задом к его голому заду и продолжила прерванный сон.