Ангелина, или Ненасытная тварь

После шквала оскорблений Борис не посмел приезжать, но продолжал поучать «заблудшую овцу» в переписке, тем временем одна сочувствующая подруга договорилась со знакомыми ребятами из ОМОНа, и они согласились защитить в случае чего. Увидев входящий от Бориса, Ангелина смело ответила на него – бывший любовник предложил встретиться и всё обсудить.

– Я согласна, но приду не одна.

– Это с кем? Подыскала мне замену? – Борис высокомерно подшучивал.

– Это люди, которые теперь будут защищать от тебя! Раз слов не понимаешь, перехожу к действиям.

Разговор не задался: после угроз он начал юлить, и она отключилась. Его манера общения стала напоминать качели, раскачивающиеся в хаотичном порядке: сначала он мог обрушиться в её адрес нецензурной бранью, после чего резко перейти на выражения типа «не могу тобой надышаться», а потом снова вывалить очередной беспорядочный набор изощрённых угроз.

Входящие от Бориса периодически продолжали высвечиваться – он прощупывал разные варианты, в надежде, что она одумается и будет паинькой, но Ангелина вела себя решительно, она продолжала угрожать сама. Если он не оставит её в покое, она обещала перейти к более жёстким методам.

В таком духе протекали две недели. Ангелина активно встречалась с другими претендентами на освободившееся место, а Борис постоянно срывался на жене – его состояние скрыть было невозможно, по отношению к домочадцам он стал невыносим. Жена, хоть и с трудом, но вовлекла его в откровенную беседу – двоеженец выставил несчастной жертвой себя, рассказал о кредите, о страхе перед влиятельной начальницей, и на семейном совете, в котором старшая дочь тоже принимала непосредственное участие, было принято решение уволиться.

Он приехал в офис без звонка: жалкий, грустный, с болезненным выражением лица, неузнаваемый – это был не тот Борис, позитивный, пышущий здоровьем, с улыбкой и шутками, а Борис, который последнее время провёл без сна и отдыха. Он первым делом выложил ноутбук и телефон, потом отсоединил два ключа от её квартиры и положил на стол. Присел. Спросил:

– Всё или ещё что?

– Аккаунт, – спокойно ответила Ангелина.

Борис взял со стола телефон и начал долго вводить цифры и буквы, исправлять, вводить заново – всё это время она молча смотрела на него, а он обмолвился между делом про своё вымотанное пошатнувшееся здоровье, про кровь, которая хлынула вчера из ушей – правда это или нет было неясно, зная его метод воздействия через жалость. Ангелина вспомнила, как он грозился повеситься дома как раз перед выездом к ней, чтобы сделать пустое, ничего не значащее предложение руки и сердца, вот и сейчас – была ли кровь, или это очередная брехня, чтобы разжалобить. Может он предположил, что Ангелина в один миг забудет все оскорбления в свой адрес, и они поедут к ней предаваться любви, страстно и безудержно, как в прошлый раз, когда она узнала о существовании жены.

Насчёт кредита Борис просил не волноваться, сказал, что подождёт. Телефон в его кармане трезвонил каждую минуту – он не реагировал на звонки, ждал хоть какой-то реакции от Ангелины, но она думала как раз об этих надоедливых звонках.

– Не возьмёшь?

Борис, получив разрешение, полез за телефоном.

– Да! – предельно сухо сказал он кому-то.

Звонили жена с дочерью, она поняла это по одному его «да»: сколько этих «да» было за пройденные годы, и говорил он их разным людям с разной интонацией.

Родственники беспокоились, отправив мученика на съедение к этой матёрой волчице, их общей целью было отвязаться от прилипчивой бабы, которая околдовала мужа и отца, главного кормильца, главу от слова «голова». Он выслушал длинный текст, после чего закончил:

– Да еду я, еду!

Бывший любовник запихивал телефон обратно в карман, многозначительно глядя Ангелине в глаза – к её радости в кабинет вошли заказчики, и Борису ничего не оставалось, как покинуть офис.

Из дневника: «12 февраля. Он сделал свой выбор. На самом деле он сделал его давно, но я не позволяла себе думать об этом. Сегодня всё. Всё! Я так устала, нет сил. Я хочу быть свободной. Смеюсь и плачу, не знаю от чего, не пойму своё состояние – плохо мне, или хорошо…»