Ангелина, или Ненасытная тварь

Единственное, что мне мешало – это пьянка, а соответственно отсутствие работы, но я твёрдо сказал – НЕТ, больше не пойду на поводу у этого, слишком много из-за неё потерял и не хочу терять самое дорогое – семью.

Ты взяла себе образ эгоистки и удачно за ним скрываешься, но порой в твоих глазах я вижу ту добрую девочку, в которую влюбился – она всё ещё живёт в тебе. Слёзы наворачиваются. Своей местью ты убиваешь душу и сердце, но пока я жив ещё, прошу тебя прости и поверь. Помоги нам обоим. Я не держу на тебя зла…»

Борис дочитал до конца, у него заблестели глаза.

– Бедный мужик… Ничего не изменилось. – Он разнервничался и отшвырнул письмо в сторону. – Я сейчас заплачу. Ты всех довела – Чёрная вдова. Павлухин звонит мне, на тебя жалуется, Лукин в могиле, у меня – кровь из ушей льётся, а тебе – похуй! Ты всё пляшешь… На секс-вечеринках до пяти утра, веселишься на полную катушку, на наших-то костях… И сколько этот геноцид будет продолжаться?

– А на моё место кто-нибудь становился? – уставилась на него Ангелина. – Да может это такая защитная реакция? Кто-нибудь знает, что у меня творится в душе? Все только о себе и думаете!

Она встала, воткнула листы обратно в конверт, задвинула ногой коробку под кровать и направилась в ванную, смывать с себя слюни Бориса. Душ хлестал по лицу, когда в голове всплывали строки из «Дневника молодой жены» – его Ангелина начала вести сразу после свадьбы в отдельной попавшейся под руку тетрадке и забросила после развода с Лукиным.

Как всегда, в хронологическом порядке она перечисляла важные для неё события, начиная с первого дня после свадьбы. Выдержки из этого дневника стали ответом на то письмо. Почти каждый день рябил словами с одним и тем же смыслом: «ужасный день, увидела твой звериный взгляд, ты в хлам, ты напиваешься вдрызг, ты проводишь ночь в милиции, кидаешься с вилкой на дядю Лёню, уходишь за минералкой – приходишь пьяный, и это только полтора месяца нашей семейной жизни…»

«Пусть это будет моим ответом на твоё красивое письмо, но я не верю тебе. Я знаю, что ты будешь беситься, орать на меня, психовать, устрашать, давить, угнетать, но всё равно – НЕТ, совместная жизнь с тобой ни к чему хорошему не приведёт…»

Тем временем Борис встал и от безысходности продолжил тереть пол. Дома он сроду тряпку в руках не держал и тем более не готовил, он научился это делать в командировках, сопровождающих всю его жизнь. Не случайно он выбрал вахтовый график: все годы брака он кормил жену байками, что находится в командировке, а на самом деле отлёживался в постелях у разных женщин. Но только у Ангелины он не отлёживался, а драил пол, варил борщи и кормил её детей, после его визитов квартира у любовницы была убрана, дети накормлены. Борис уедет, придёт Павлухин делать то же самое. Это – зависимость, можно сказать – наркотическая, одурманивающая, усыпляющая бдительность. Они спешили в эту квартиру, забив на всё остальное: на жён, на детей, на работу. А если прогонит… Ну что ж? Пишите письма!

В понедельник Ангелина уже мчалась на работу, потом оттуда сразу в банк, а из банка на объект заказчика – в такие дни она кружилась, как белка в колесе: весна была в разгаре, начало сезона всегда требовало много времени и сил.

В дороге зазвонил телефон с незнакомым номером:

– Привет! Ну куда ты пропала?

Ангелина не разобрала – кто это, но ответила, что работа кипит и «никуда я не пропадала». Так они разговаривали с незнакомым мужским голосом минут десять. Когда она поняла, что это кто-то с сайта, то попросила прислать его фото и написать имя – парень был просто ошарашен, он был настолько удивлён, что она не помнит его имени и не знает, как он выглядит.

– Ну и что?! Дальше что? – возмутилась Ангелина. – Как я буду вас всех помнить?

– Как это всех? Мы же с тобой позавчера до двух часов ночи переписывались…

За день у неё шла переписка параллельно с двумя-тремя десятками таких, как он. Ангелина не знала, что на это сказать, она не понимала: почему она должна всех помнить, для неё это было сравнимо, если б, например, пришла она с рынка, а её спрашивают: как… ты не помнишь такой-то арбуз? Когда ты подходила к седьмому лотку, ты постукивала по нему пальцами, такой в верхнем ряду, килограммов на восемь…

Парень на неё сильно обиделся, возможно, занёс в чёрный список, возможно, она сейчас разрушила его надежды, разозлила на весь женский пол – многие злились, кому она не отвечала. Да один Борис чего стоил, находясь у неё в опале, а теперь впустила – размяк, подобрел, снова улыбается, угождает на каждом шагу. Две недели мелькал перед глазами, впервые начал ревновать к Павлухину, который как всегда тёрся в её стенах.

– Уходи оттуда! – кричал Борис в телефон. – Что ты там забыл?

Потом приходил и требовал объяснений у Ангелины в присутствии того же Павлухина:

– Что он здесь ошивается круглыми сутками?!

– Ну как – что? Муж всё-таки, хоть и бывший.

– Какой он на хер муж?! Ты – вдова!

– Вдова, да…? А-а-а…

«Ничего себе, – подумала она, – какой ярлык он мне наклеил. Такое количество мужиков, а я – вдова».