Ангелина, или Ненасытная тварь

– Никакая я не вдова! – Оба на неё обернулись. – Я – свободная разведённая женщина!

Они уставились в поисках смысла в этой фразе. Возникла продолжительная немая сцена, тишину нарушал лязг вилок и ножей, которые Павлухин складывал в ящик стола по отсекам.

Когда Борис уехал в очередную командировку, Ангелина обнаружила пропажу тайного телефона – она таскала его с собой в сумке с выключенным звуком и старалась не засвечивать в присутствии Опеки. Тот больше не устраивал обыски, по крайней мере в открытую, в противном случае она бы снова выставила его за дверь.

– Ты не видел мой телефон в золотом чехле? – позвонила она Борису. – Признайся, ведь ты его взял?

– Какой телефон? Я не брал. – Отвечал Опека, искренне изобразив удивление. – Может ты посеяла его, когда мы были на базе отдыха? Помнишь, когда пьяная была… Выронила где-нибудь, а я теперь – крайний. Мне, кстати, обидно.

Гудки постоянно шли, а телефон так и не находился. Может и вправду лежит на базе у реки, звук отключен – значит, его никто до сих пор не нашёл. Ангелина с ним уже распрощалась, но тут фанаты с сайта стали задавать один и то же вопрос:

«Тебя каким ветром туда занесло?»

«В смысле?» – недоумевала она.

«Ты хоть знаешь, где светишься? У тебя написано – Дмитров».

Она зашла в свой профиль и убедилась, что ребята не шутят: в комплекте с псевдонимом «Диана» и знаком зодиака значился город Дмитров, и до неё только дошло, почему в последние два дня сыпались сообщения от мужчин именно из Дмитрова. В этом же городе находилось командировочное пристанище хитрого жука Бориса. «Ах ты сука! – разозлилась она. – Опять, значит, за старое».

Борис выслушал набор матерной брани, продолжая отрицать свою причастность к исчезновению телефона, но Ангелина больше не покупалась на его байки – такого случайного совпадения, будто прибор для связи сам взял и уехал за несколько сотен километров именно в город, где заколачивает деньгу Борис, быть не могло. Но любовник упорно продолжал настаивать на своём, и Ангелине, находящейся в состоянии злости и недоверия, ничего не оставалось, как известить его об очередном разрыве, что отношениям конец. Борис подумал и перезвонил, тон его сменился, он снова начал извиняться, просить прощения и обещать, что такое больше не повторится.

– Это и вправду я его взял. Случайно так вышло, пьяный был, но я в него не заглядывал, я нигде не лазил, не копался и ничего не читал.

– Так я тебе и поверила, – засомневалась она, – что не копался.

Вечером пришло от него сообщение: «Пиздец! Тоска. Не могу без тебя! Наверное, сбегу пораньше. За телефон прости! Чёртова ревность… Я даже тебя к отцу твоему ревную…»

Из дневника: «29 апреля. Бориска снова в командировке. Я тоскую и скучаю. Нет, не так. Одна часть меня тоскует и скучает, другая боится и не хочет встречи с ним. Странно… Но меня – нас, действительно две. Хочется прижаться к нему, утонуть в его объятиях и лёжа, обнявшись, смотреть фильм. Нет. Лёжа-обнявшись – это не про нас с ним, он никогда не лежал, ему постоянно надо бежать и ехать…»

«30 апреля. Вчера общались с ним по видеосвязи – он мне сказал, что первым делом приедет не домой, а ко мне. Я орала, что не хочу его видеть, чтобы он забыл мой адрес – на что он ответил, что так, как он, меня никто не будет любить и терпеть мои заёбы и помогать мне никто не будет. Да, помогал по дому – тут равных нет, но я не знаю, в чём заключается его любовь… Да, целовал, обнимал и трахал, но взамен просил полное подчинение, полный контроль».

Глава 25 Слабачьё

Синявская, с которой Ангелина на почве совместных посиделок сближалась с каждым днём всё больше и больше, приехала поздно вечером на такси, раздражённая и хмурая, с грохотом поставила на стол пакет и стала психованно выставлять крепкий алкоголь с соответствовавшей ему закуской.

– Я тебя не узнаю… – прокомментировала Ангелина её действия.

Подруга, выдохнув, приземлилась на кухонный диван и застыла, уставившись в одну точку, свесив вниз обмякшие руки.

– Меня всю трясёт.

Ангелина никогда не видела её такой: Синявская всегда казалась ей бурлящим гейзером с нескончаемой энергией, многорукой богиней, в руках которой вращалось всё. В её руках в одно время умещались три сотовых телефона, по которым контролировались рабочие процессы, черпак, которым она помешивала рагу, карандаш, которым она подчёркивала ошибки в тетрадях своих детей и бутылка, из которой она подливала себе и Ангелине.

– Что случилось? Давай рассказывай!

Подруга сначала распечатала бутыль виски «Белая лошадь», выпила, закусила и только тогда стала излагать:

– Мой поехал проведать своих детей…

– Ну и?

– Вот на фига я вела себя с ним, как сильная женщина? Похоже, он на это подсел – я и на еду заработаю, я и приготовлю эту еду, я и накормлю, я и ремонт сделаю… А сейчас не понимаю, из-за кого я от мужа-то ушла? Он привык, что всё на мне и даже не напрягается, он никогда ничего мне не покупает, ни на что не тратится, посреди рабочего дня ко мне пожрать заезжает… А я? А мне ничего не надо!

– Что ты завелась-то? Ни с того, ни с сего…