Ангелино Браун

— Ну и не возвращайтесь! — говорит Нэнси.

— И я больше не хочу быть и. о. директора, — едва слышно шепчет миссис Кротт.

— Ну и не надо! — говорит Алиса. — Не надо делать то, чего делать не хочется.

— Заходите сюда, — предлагает Нэнси. — Побудьте с нами и с Ангелино.

— А можно?

— Конечно! — говорит Нэнси. — Сейчас принесу вам фартук. Хотите рисовать красками или карандашами? А может, лепить?

— Не знаю… — Миссис Кротт задумывается. Но мгновение спустя она улыбается и радостно говорит: — Нет, знаю! Я бы поработала с глиной. Я в детстве очень любила лепить зверей.

— Сейчас раздобудем вам глины, — говорит Нэнси. — Садитесь со мной.

И. о. директора принимается за работу — поначалу чуть боязливо, но Нэнси её ободряет:

— Всё получится, миссис Кротт. Ещё лучше, чем в детстве!

Миссис Кротт улыбается своим грязным скользким пальцам, а они исследуют кусок глины, жмут, вытягивают, придают глине форму. И как же радуется миссис Кротт кошечке, которая оживает у неё в руках!

К ней подлетает Ангелино.

— Ах-ах! — говорит он. — Умница.

— Привет, Ангелино, — говорит она.

Он садится к ней на плечо и поёт. Слов его песни никто не знает, но сразу понятно, что слова эти очень красивы и очень добры.

Глава 44

Двое мужчин, которые остались заседать без миссис Кротт, смотрят в окно. А поскольку школа представляет собой в плане букву П, внизу они видят школьный двор, а напротив — окна кабинета изящных искусств.

— Хаос, — стонет Тухлятти.

— Непорядок, — возмущается Фундук.

— Безобразие. Хулиганство. Бесчи…

Звенит звонок на обед. Окна столовой им тоже видно. Они наблюдают, как дети и учителя устремляются в столовую. Как они обедают. Как Бетти Браун ходит от стола к столу с огромными кувшинами, из которых идёт парок, и наливает в миски что-то жёлтое и густое.

— Заварной крем, — говорит Тухлятти.

— С пирогом, — говорит Фундук.

— Видите, как это их возбуждает?

— Да! Фу! О, неужели с ними миссис Кротт?

— Посмотрите! Она ест… пьёт этот заварной крем! Да ещё облизывается!!!

— Разве так поступает и. о. директора?

— Ведёт себя не лучше, чем дети за её столом.

— И посмотрите, у неё на плече… тьфу! Опять он! Оно!

Мужчины смотрят на Ангелино. Или — каждый в свою бездну?

— Смотреть на такие тревожные вещи весьма неприятно, — наконец говорит Фундук.

— Даже противно, сэр, — говорит профессор.

— Зовите меня Корнелиус, — говорит Фундук.

— Спасибо, Корнелиус.

— А вас как зовут?

— Сесил.

— Сесил Тухлятти. Великолепно звучит. Вы истинный профессор!

— Спасибо, Корнелиус. Когда я был помоложе, фамилия доставляла мне много хлопот.

— Сочувствую. Издевались над вами?

— В некотором роде.

— Надо просто забыть. Мы выше этого.

— Разумеется. И мы, помимо прочего, взрослые люди.

— Ещё бы! Мы искореним хаос и наведём порядок.

— А в любые разногласия мы привнесём гармонию.

— Бесспорно.

— Бесспорно.

— Закройте жалюзи, Сесил, — говорит Корнелиус Фундук. — Нам, благонравным людям, такое зрелище отвратительно.

— Да, Корнелиус. Лучше не смотреть.

Сесил Тухлятти закрывает жалюзи, солнечный свет больше не проникает в кабинет, и они продолжают свой Важный Педсовет во мраке.

Глава 45

Во мраке пребывают не только они.

За воротами школы, за сквером на другой стороне улицы, в тени тёмного-тёмного здания чернеет чёрная-чёрная фигура.

Догадались? Ну конечно. Это страшный и ужасный Кулак Малоун.

Как ни странно, он выглядит не таким уж страшным и ужасным. Посмотрите-ка: плечи понурены, голова опущена. Какой-то он грустный, да? Неужели такое бывает — грустный и одинокий Кулак Малоун?

Не исключено!

Может, он тоже хочет рисовать и лепить? Или он хочет заварного крема с пирогом? Может, он хочет дружить с ангелом и совсем не жаждет его жрать? А может, он мечтает вернуться в детство? Снова быть маленьким… снова ходить в школу…

О, смотрите-ка, он повернул назад — к тёмной двери на тёмной улице, откуда он вышел. Странно, но мне его немного жаль. А вам? Вы верите, что даже Кулак, такой ходячий мрачный ужас, способен переродиться и стать хорошим? Давайте напишем повесть или рассказ: «Новая жизнь Кулака Малоуна»? А что? Хорошее название! Вдруг ему в карман залетит ангел? Или он поутру найдёт ангела в своём ботинке на бесшумной мягкой подошве.

Пусть все кулаки малоуны всего мира найдут себе по ангелу и станут лучше и добрее. И мир вокруг них станет лучше и добрее. Может, пока Кулак и не готов переступить порог кабинета мисс Монтеверди или отведать заварного крема Бетти Браун, но однажды… однажды…

Нет, пожалуй, такую книжку нам сейчас не осилить, потом сами попробуете, без меня. А мы пока закончим эту.

Глава 46

Очень Важный Педсовет тоже почти закончен. Как быстро пролетело время во мраке кабинета с кожаными креслами! Тухлятти и Фундук даже забыли поесть. Зато они приняли отличные решения.

— Итак, — говорит Корнелиус Фундук. — Мы представим наши выводы в виде списка.

— Блестящая идея, — говорит Сесил Тухлятти.

— Итак: