Ангелочек

– Так если б это конец… Я потом до Венгрии дотопал с 3-м Украинским фронтом, операторы везде были нужны. А вы, Алексей Прокофьевич?

– Нет, Берлин и Рейхстаг – конечный пункт. Я там в составе 150-й Идрицкой дивизии довоевал.

– Минуточку, – сказал изумленный Симочкин папа, – я-то все думаю, кого вы мне напоминаете! Вы же Лешка Берест, на чьих плечах Егоров стоял, когда знамя поднять надо было!

– Ну да, – согласился гость, – я и есть: Мишка-то Егоров ростом не вышел, да и Кантария раньше него наверх залез – шустрый был, как обезьяна. А вы там снимали? Крутился парнишка с камерой, я только фамилию не запомнил.

– Надо же… Через столько лет и по такому поводу…

– Повод отличный! Еще один вопрос и потом только про свадьбу. Ни с кем связи не поддерживаете?

– Да нет, не сложилось. А вы?

– А я с Мелитоном перезваниваюсь изредка. Знаете, кто у нас теперь Кантария? Не поверите, торгашом в Москве осел.

– И квартиру дали? А чего ж по телефону, а не в письмах общаетесь?

– Да ну, – отмахнулся Берест, – не квартира, а живопырка. А о переписке и разговора быть не может: у него ж образования четыре класса. Ладно, давай за боевое прошлое еще по рюмочке и о свадьбе будем сговариваться.

– Уже сговаривались, – вклинилась мама, – мы вам не подходим.

– Это кто же так решил?

– Джалита Спиридоновна.

– А вы не слушайте, – предложил Берест, – она просто с дороги устала.

Только мама уже завелась и, прикурив, сообщила и о порочном изобилии книг, и о мясорубке, и о схожести Симочки с албанкой. Свекровь сморщила носик.

– Так вы еще и курите? Может, невеста нашего сына тоже?

Евгения Михайловна не успела ответить.

– Детки, нечего вам здесь сидеть, – скомандовал свекор. – Идите, что ли, погуляйте.

И как только молодая пара покинула комнату, обратился к жене:

– Ты, Лита, не командуй, кому курить, а кому не курить, – не дома. А вот насчет албанки я хотел бы напомнить, что кое-кому впору в цыганском театре «Ромэн» выступать.

Джалита Спиридоновна сверкнула глазами, дав понять, что так этого не пропустит, и чтобы уж не быть совсем безгласной, решила добавить к своему списку еще одну претензию.

– И назвали вы девочку странно!

– Почему странно? – мирно отреагировал папа.

– Как Целиковскую в фильме «Антон Иванович сердится». Очень ей подходит, ведь наша Симочка тоже в оперетте будет петь.

– Вот-вот, – мстительно подтвердила свекровь, – нравы там известные.

Алексей Прокофьевич только махнул рукой и вернулся к теме, которая волновала всех.

– Гулять где будем, в ресторане? Какой тут самый лучший?

– Думаю, надо в Метрополе столы заказывать, – предложила Евгения Михайловна.

– Да, пожалуй, – поддержал папа, – для съемки я со своими договорюсь.

– Твои – это кто? – заинтересовался свекор.

– Мои – это Ленфильм, документалисты.

– Ого! – одобрил Берест. – А музыка какая? Или молодежь под магнитофон плясать будет?

– Ансамбль закажем.

– Если заминка какая, то у меня и своя музыка есть, трофейная, аккордеон Horch. Классная штука, доложусь вам. Из самой фашистской избушки на себе пер, и ни царапинки! А звук – заслушаешься! Мне хозяин kneipe подарил, и кружку еще, на ней что-то готическим шрифтом написано, перевести не могу.

– Перепиши, Генечка переведет, она немецкий хорошо знает.

– Да я привезу вместе с аккордеоном, сами посмотрите. Гостей-то много будет?

– Много, – сказала Евгения Михайловна, – у нас родственники.

– Только, чур, все пополам.

Джалита Спиридоновна опять сверкнула глазами.

На следующий день с утра покупали кольца, а вечером родители Леши скандалили, запершись в кухне. Долетали только некоторые фразы: «ты так бы по проволоке и ходила в своем таборе», «деньги зарабатываю я». И уже голосом свекрови: «понятно, очередная юбка замаячила». Еще через день семья Берестов уехала обратно в Киев. Папа переживал, что так и не поговорили про военные годы, а мама утешала, что успеют еще, жизнь длинная. В декабре отпраздновали громкую свадьбу с фатой, оркестром, тостами и аккордеоном Horch. Из близких семьи жениха не было никого, кроме родителей, и Алексей был расстроен этим обстоятельством, так как рассчитывал на приезд хотя бы бабушки с дедушкой из Сумской области. Жить молодые стали у Симочкиных родителей, что позволило им обоим доучиться без академических отпусков, несмотря на то что через два года один за другим родились сыновья. В Киев ездили исправно каждый год, чтобы навестить старших Берестов, но всегда расставались с ними в плохом настроении.

– Не понимаю, – говорила Симочка, – зачем мы таскаем мальчишек с собой, если они твоей маме не нужны?

– Папе нужны, – парировал муж, – ты же видишь, как он с ними возится.

– Вот пусть папа к нам сам и приезжает, – заключала Симочка.

И как в воду смотрела…

На десятилетнюю годовщину свадьбы появился Берест-старший с подарками и сообщением о том, что Джалита Спиридоновна скрылась в неизвестном направлении, прихватив из квартиры все что было можно и нельзя.

– Как?! – изумилась Евгения Михайловна. – Вы же столько лет прожили, внуки уже!

– Как видите, ее это не остановило, – развел руками брошенный муж. – Может, надо было, как Мелитон?