Ангелочек. Время любить

— Гильем Лезаж? — буркнул сапожник. — Тот, который вернулся с островов? Это очень печально, дочь моя, но он не стоит твоих слез. Ты училась в Тулузе и всего навидалась в родильном отделении больницы Святого Иакова.

— Он отец Анри, папа. Да, папа, отец моего малыша. В тот день, когда я во всем призналась тебе, ты требовал, чтобы я назвала имя моего соблазнителя. Теперь ты его знаешь. Родители Гильема были против, чтобы он женился на мне. Он уступил, послушался их. Но он об этом сожалеет. В полдень я встречалась с ним. Он твердил, что ненавидит себя. Впрочем, он не знает, что у нас есть сын. Мы любили друг друга, и это служит мне извинением.

Услышав это откровение, Огюстен на мгновение превратился в каменную статую. На его лице застыло выражение недоверия.

— Лезажи! — после молчания, показавшегося бесконечным, наконец произнес он. — Семья буржуа, разбогатевших благодаря сомнительным сделкам. Оноре Лезаж даже не скрывает этого. Он скупал за гроши земли своих соседей. Разрази меня гром! Что сказала бы твоя мать, Анжелина? Ты забыла, что эти Лезажи с ней сделали? Ее ударили, унизили, втоптали в грязь, ее, лучшую женщину на всем белом свете! Многие годы она стыдилась того, что на нее подали жалобу. И ты утверждаешь, что любила их сына? Сына этих людей? Было бы лучше, если бы ты промолчала. Я полюбил этого малыша, привязался к нему. Но теперь я больше не хочу его видеть! Никогда!

— Мсье, не отвергайте ребенка из-за его родства с Лезажами, — заговорил Луиджи. — Это дело касается и меня. По воле обстоятельств Анри стал моим приемным братом. Он ни в чем не виноват.

— Возможно. Но я предпочел бы, чтобы он был сыном славного парня.

— Этот славный парень женился бы на Анжелине.

— Черт возьми, не вмешивайтесь, Луиджи! Это касается только меня и моей дочери! — разъярился сапожник. — Да разрази его гром, этого Гильема Лезажа! Если бы я знал раньше, то с удовольствием набил бы ему морду, этому прощелыге!

Розетта продолжала утешать Анжелину, которая содрогалась от судорожных рыданий.

— Да перестаньте кричать, мсье Лубе! — возмутилась девушка. — Вы же сами видите, ваша дочь едва держится на ногах. В конце концов, плевать, кто приходится отцом этому очаровательному малышу. Он носит фамилию де Беснак, а не Лезаж. Не стоит ходить на мессу каждое воскресенье, а иногда и по вечерам, чтобы потом говорить гадости. Иисус хочет, чтобы мы всех прощали. Не надо сердиться ни на Энджи, ни на Анри. Что касается несчастного Гильема, то, если он сейчас умирает, не по-христиански отзываться о нем плохо.

И Розетта, лицо которой сразу стало суровым, перекрестилась. Луиджи нежно улыбнулся девушке.

— Я не мог бы найти более подходящих слов, мсье Лубе, — сказал он. — Розетта, если бы в церкви вы говорили с кафедры, то имели бы огромный успех.

Розетта пожала плечами, но тоже одарила Луиджи улыбкой. Немного успокоившись, Анжелина посмотрела на отца, потом на акробата.

— С Гильемом произошел несчастный случай только потому, что он хотел догнать меня, повторить мне, что сдержит обещание и не будет поднимать руку на жену, с которой так грубо обращался. Я согласилась встретиться с ним, поскольку об этом меня просила его невестка Клеманс. Вот, теперь в нашей семье нет лжи! Остальное касается только меня. Но и днем и ночью меня еще долго будет преследовать образ окровавленного, кричащего от боли человека, которого били своими копытами лошади. Боже мой, как он кричал! Мне кажется, что я до сих пор слышу, как его тело бьется о дышло, резкие удары копыт и эти крики, крики ужаса и боли. Он был похож на тряпичную куклу, но кричащую! Я никогда не смогу забыть эти предсмертные крики. Это ужасно!

Анжелина открыла рот. Создавалось впечатление, что ей не хватает воздуха. Она покачнулась и ухватилась за Розетту. Луиджи бросился к молодой женщине и подхватил ее.

— Ей плохо! — воскликнул он. — Я отнесу Анжелину в ее комнату.

— Я пойду с вами, — со стоном произнесла Розетта. — Нет, сначала схожу за холодной водой и уксусом. Бедная мадемуазель Анжелина!

Анжелина очнулась в своей кровати. Луиджи сидел на табурете. Оторопевшая молодая женщина осознала, что он держит ее за руку.

— Где мой отец? — спросила она. — И Розетта?

— Ваш отец ушел в очень плохом настроении, но скоро вернется, чтобы узнать, как вы себя чувствуете. Розетта моет в кухне кастрюли.

— Я спала? Я упала в обморок, правда?

— Не будучи доктором, скажу, что вам стало дурно вследствие шока, который вы испытали. Уксус привел вас в чувство, но вы не хотели просыпаться. Вы словно отсутствовали минут десять.

— Что вы здесь делаете?

— Я любуюсь вами. Вы такая красивая, когда спите! И я хочу с вами поговорить. Вы считаете себя виновной в этом несчастном случае, но произошел он не по вашей вине. Тем более нельзя Анри винить в том, что в его жилах течет кровь Лезажей. Скажите, если бы не произошла эта прискорбная трагедия, вы рассказали бы мне, что встречались с этим мужчиной?

— Думаю, да…

— Вы в этом не уверены?