Ангелочек. Время любить

— О, здравствуйте, мсье! — раздался хриплый голос. — Черт возьми, похоже, погода меняется.

Это был молочник, который развозил молоко своим клиентам, в число которых входила и Анжелина.

— Давайте мне бутылку, — сказал Луиджи. — Я передам ее мадемуазель Лубе.

И тихо добавил:

— Да открой же! На кого я сейчас похож? Торчу здесь на рассвете и болтаю будто сам с собой.

Анжелина, осознав нелепость и даже комичность ситуации, слегка улыбнулась. Она вытерла слезы и вставила ключ в замочную скважину.

— Виолетта! Ну Виолетта, мы могли бы поговорить, глядя друг другу в глаза.

Анжелина продолжала упорно молчать, считая свое молчание единственно возможным ответом на все уговоры Луиджи.

— Прости меня, — продолжал Луиджи. — Я писал тебе о том, что вчера понял благодаря Розетте. Она отругала меня, и весьма сурово. Она открыла мне глаза, объяснив, что мешает мне взять тебя в жены. Одним словом, я не чувствовал себя способным разделить свою жизнь с такой женщиной, как ты, с женщиной, на которую я не буду иметь никакого влияния, которая будет постоянно бросать меня ради своих пациенток. И я ревновал, да, я ревновал тебя к твоему прошлому. Анжелина, если хочешь, я встану на колени! Тем хуже, если я буду выглядеть смешным! Открыв ставни, твои соседи увидят сына де Беснак, как они зовут меня, в смиренной позе, в позе просящего милостыню. Я молю тебя о прощении. Скажи, разве ты не считаешь, что мы напрасно теряем время? Открой, и я сожму тебя в своих объятиях.

— Нет, нет и нет! — воскликнула Анжелина.

— Ну что ж! Я не сдвинусь с места. Я весь день буду стоять на коленях, несмотря на сильный дождь и ветер. Ты должна меня простить, поскольку я простил тебя за те мучительные часы, которые мне довелось пережить в Бьере. Ты донесла на меня, меня били, в меня бросали камни, но я простил тебя.

Анжелина медленно протянула руку к ключу и машинально повернула его. Ей было зябко и тоскливо. За этими досками, почерневшими от дождей и снега, находился Луиджи, смуглый, черноволосый, страстный, изящный, но сильный мужчина. Жажда ощутить его тело одержала верх над всеми обидами и гордостью Анжелины. Осторожно открыв засов, она прошептала:

— Входи! Я прощаю тебя.

Глава 15 Отречение

Сен-Лизье, улица Мобек, в тот же день, в тот же час

Анжелина и Луиджи смотрели друг на друга. Они не обращали никакого внимания на моросивший дождь, падавший с неба цвета жемчуга. Молодая женщина не думала о своих растрепавшихся волосах и прядях, прилипших ко лбу. Она была мертвенно-бледной, ее лицо осунулось из-за безмерной тревоги и слез. К тому же в одной блузке ей было холодно. Луиджи выглядел не лучше. Бледный, всклокоченный, с синяками под глазами после бессонной ночи.

— Я не могла допустить, чтобы ты стоял на коленях перед моими воротами, — сказала смущенная Анжелина, робко улыбаясь.

— Спасибо!

Больше Луиджи ничего не смог сказать, очарованный столь непривычным обликом Анжелины. Он открывал в ней новую, хрупкую и вместе с тем возвышенную красоту. Вероятно, у Анжелины был такой же вид потерявшегося ребенка, когда она в одиночестве рожала своего сына в горной пещере.

— Моя любимая! — прошептал Луиджи, протягивая руки к ее лицу.

Анжелина восприняла прикосновение теплых ладоней как благословение и, закрыв глаза, упивалась этой почтительной лаской. И тут Луиджи нежно притянул ее к себе. Он, дрожа всем телом, заключил ее в объятия, и Анжелина целиком погрузилась в эту нежность, казавшуюся ей надежным укрытием. Легкие поцелуи покрывали ее щеки, лоб, затем губы.

Их губы встретились, словно жили собственной жизнью. Анжелину и Луиджи охватила любовная лихорадка, которая томила их уже столько недель подряд. Они испытывали невероятное наслаждение, а искорки радости забегали по слившимся воедино телам. «Ты, ты! Наконец!» — думала Анжелина. «Моя любовь! Моя любовь!» — твердил себе Луиджи.

Они перевели дыхание, и Анжелина положила голову на плечо Луиджи.

— С Розеттой все в порядке, — сообщила она. — А вот я никак не могу прийти в себя. Для меня все это ужасно!

— Не сомневаюсь, любимая. Не надо думать об этом, ведь у тебя не было выбора. Как мне нравится называть тебя так: любимая! Это значит, что я люблю тебя, что ты мне дорога, бесконечно дорога! Я говорил искренне, стоя за этими проклятыми воротами. Вчера я лишился рассудка. Я на дух не выношу несправедливости, а также некоторых проступков.

— Знаю! Знаю!

Анжелина заставила Луиджи замолчать неистовым поцелуем, на который он ответил с такой же неистовой страстью.

— Прости, я причинил тебе столько горя за те несколько минут, — сказал Луиджи, глядя Анжелине прямо в глаза. — О святые небеса! Мне всей жизни не хватит, чтобы насладиться этими аметистами, которыми одарила тебя природа! Виолетта…

— Подожди меня в конюшне, — прошептала Анжелина ему на ухо. — Я ненадолго. Хочу убедиться, что Розетта еще спит и ни в чем не нуждается.

Озадаченный Луиджи кивнул, не осмеливаясь верить своим предчувствиям, поскольку Анжелина ушла со странной улыбкой на губах, улыбкой, больше походившей на обещание.