Ангелочек

— Я не вижу никаких причин предоставлять эту привилегию Анжелине Лубе. Полиция обязала меня оставить ее на службе до окончания расследования, и поэтому она должна по-прежнему неукоснительно соблюдать регламент родильного отделения.

Будучи гораздо ниже ростом, чем мадам Бертен, экстравагантная аристократка напрасно изгибалась всем телом, тут же выпрямляясь. Это не помогало. Но ее светлые глаза пристально смотрели прямо в глаза собеседницы.

— Разве она сейчас дежурит? — воскликнула Жерсанда. — Неужели вы не проявите снисхождения к моему возрасту? Сегодня стоит невыносимая жара. Позвольте хотя бы подвезти ее в фиакре до больницы.

Филипп Кост, искавший возможность поговорить с Анжелиной, стремительно приближался к женщинам. Несколько секунд он спрашивал себя, кто эта элегантная седоволосая дама со светскими манерами.

— Мадам Бертен, что происходит? — резко спросил он.

— Ничего, что касалось бы вас, доктор Кост, — ответила главная повитуха. — Я пытаюсь поддержать дисциплину, чтобы избежать новой трагедии. И я объясняла мадам…

— Мадемуазель. Жерсанда де Беснак, бабушка Анжелины по сердечной линии, — ответила Жерсанда, протягивая затянутую в перчатку руку доктору.

Будучи безупречно воспитанным, акушер склонился и едва коснулся губами пальцев старой дамы.

— Очень рад, мадемуазель, — улыбаясь, сказал он. — Анжелина рассказывала мне о вас, когда у нас было время поболтать, что нечасто в больничной суете. Должен признаться, в славном городе Тулузе, да и вообще в мире, дети появляются на свет регулярно. Не воспользуетесь ли вы моим фиакром, чтобы доехать до гостиницы? В сопровождении Анжелины, разумеется. Сегодня она заступает на дежурство только в семь часов вечера. Мадам Бертен не будет возражать, тем более что она подчиняется мне, поскольку я руковожу акушерской службой.

Разъяренная главная повитуха поджала губы и удалилась, бросив испепеляющий взгляд на доктора. Тот покачал головой.

«Да он порядочный человек, этот доктор! — подумала Жерсанда. — Не очень красивый, но учтивый, обольстительный даже. С хорошими манерами. Он властный, представительный. Боже мой, я была права: это идеальный муж для Анжелины».

Молодая женщина не проронила ни слова. Она хранила молчание, когда они втроем шли к наемному фиакру. Заинтригованная поведением Анжелины, Жерсанда все же делала вид, будто ничего не замечает.

— Я остановилась в гостинице августинцев, — сказала Жерсанда доктору.

Доктор Кост поднялся в фиакр последним. Сев напротив женщин, он счел необходимым завести разговор на тему, которая сильнее всего его беспокоила.

— Мадемуазель де Беснак, Анжелина сообщила вам, что мы собираемся вскоре обручиться? — начал он. — Конечно, учитывая смерть несчастной Люсьены, трудно сегодня радоваться, но мы в состоянии немного приглушить бурю, разразившуюся над нашей головой.

«Он хорошо говорит. Красноречивый…» — думала Жерсанда.

— Я не могла сообщить о том, чего не знала, — резко возразила Анжелина. — Но вы выбрали неудачный момент для этого.

Филипп Кост был уязвлен и, казалось, готовил речь в свою защиту. Наконец он добавил:

— Простите меня, Анжелина! Я немного опередил события, чтобы дать отпор мадам Бертен, одной из самых непримиримых дам, которых я только знаю. И, похоже, вы со мной согласны.

Фиолетовые глаза Анжелины потемнели от ярости.

— Я?! Я с вами согласна?! Да откуда вы знаете? Вы просили моей руки у моего отца? Нет, насколько мне известно.

Жерсанда решила прекратить их ссору. Она схватила Анжелину за руку и крепко ее сжала.

— Полно, полно, дитя мое! Не сердись на доктора Коста, ринувшегося на твою защиту. Эту даму, столь неприязненно смотревшую на меня, трудно, на мой взгляд, умаслить. Несомненно, она отнесется к тебе более мягко теперь, когда знает, что ты вскорости собираешься обручиться с доктором.

— Дорогая мадемуазель, я сама решу эту проблему. А в настоящей момент я хочу побыть наедине с вами, — сказала Анжелина, нисколько не боясь обидеть акушера.

— Не волнуйтесь, моя дорогая, — заявил Филипп Кост. — Я высажу вас, а затем направлюсь прямо в больницу.

Так и произошло. Жерсанда и Анжелина вскоре увидели, как фиакр присоединился на мостовой к другим конным повозкам.

— Боже всемогущий, скорее чашку чая и тихую гавань в моей комнате! — простонала старая дама. — А тебя я отругаю. Что за манера так разговаривать с будущим супругом!

— Я еще не приняла решения. Идемте в тень, солнце так и жарит.

Гостиница августинцев показалась Анжелине настоящим дворцом. Она никогда не сталкивалась с такой роскошью. Вестибюль, большой салон, монументальная лестница, каждая ступенька которой была покрыта мягким цветным ковром, комнаты ее благодетельницы — все очаровало молодую женщину. Но больше всего Анжелину поразили хрустальные люстры с прозрачными подвесками.

— Жить среди такой роскоши стоит целое состояние! — воскликнула Анжелина, любуясь мебелью, огромными портьерами, картинами, которые украшали стены, обитые муаром, и всеми аксессуарами, придававшими комнате неповторимое очарование.