Ангелочек

— Спасибо, мсье! Не знаю, успела бы я его взять. Я уже хотела обратиться к начальнику вокзала…

— Дело улажено, — ответил мужчина. — Поднимайтесь в вагон. Поезд сейчас поедет.

Анжелина протянула руку к чемодану, но незнакомец не отдал ей его.

— Вы не позволяете мне быть любезным до конца, — пошутил он. — Я тоже еду этим поездом. Давайте войдем в вагон.

Анжелина подчинилась. Она была смущена и хотела поскорей укрыться в купе, уверенная, что элегантный мужчина едет первым классом.

«Лучше бы он ушел, вместо того чтобы насмешливо смотреть на меня», — подумала Анжелина, прежде чем еще раз поблагодарить мужчину.

— Я очень рад, что смог вам помочь, — улыбаясь, ответил тот.

Наконец мужчина ушел. Анжелина не ошиблась: он направился к вагонам, в которых путешествовали зажиточные люди, не желавшие терпеть общество простолюдинов.

«Еще один именитый горожанин, богатый коммерсант, — подумала она. — Но какое это имеет значение? Если бы не он, я оказалась бы в незавидном положении».

Сидя в глубине переполненного купе, Анжелина погрузилась в воспоминания, которые хотела изгнать из своей памяти. Несмотря на все усилия, она вновь и вновь видела надменное лицо Гильема Лезажа, слышала его суровый и одновременно бархатный голос. В следующее мгновение ей показалось, что она опять пьянеет от страстных поцелуев и любовного бреда, заставлявшего их бросаться друг другу в объятия на опушке леса или в саду около крепостных укреплений. «Нет! Нет! — говорила она себе. — Не надо! Только не это! А все этот элегантный мужчина! Его голос так похож на голос Гильема. Он такого же роста, такого же телосложения…»

На этом сходство заканчивалось. У незнакомца были седеющие белокурые волосы, довольно светлые глаза, возможно, зеленые или голубые. Он носил очки в металлической оправе. Анжелина не обратила внимания на лицо мужчины. «Он не показался мне уродливым, но он не такой красивый, как Гильем».

Чтобы не думать о своем бывшем любовнике, Анжелина принялась рассматривать лица других пассажиров, наблюдать за тем, что они делают. Это безобидное занятие немного развлекло ее в пути.

Тулуза, в тот же день

Уже стемнело, когда Анжелина вышла на перрон вокзала Матабио. Все ее сбивало с толку: толпа, запахи, звуки большого города, доносившиеся издалека. Она пошла за пассажирами, миновала большой зал, освещенный газовыми лампами, и очутилась на улице. Вдоль тротуара стояли фиакры. Она подошла к ближайшему. Кучер приветствовал ее, приподняв шляпу.

— Мне надо в больницу Святого Иакова[30], — неуверенно сказала Анжелина.

— Так садитесь же, мадемуазель! — ответил мужчина.

У Анжелины пересохло во рту, настолько она была взволнована. Улицы и дома казались ей огромными. Многочисленные зеваки рассматривали витрины магазинов на авеню, по которой ехал фиакр. Но постепенно, по мере того как они подъезжали к кварталу Сен-Сиприан, где были сосредоточены медицинские учреждения, городской пейзаж менялся.

Это был бедный квартал, раскинувшийся на левом берегу Гаронны. Река, берущая начало в испанских Пиренеях, при выходе на просторную тулузскую равнину становилась более широкой и могучей. Вспухшая от растаявших снегов или сильных ливней, она часто затопляла кварталы этой части города, лежавшие в низине, сметая мосты и ветхие дома. Пять лет назад вода поднялась на девять метров. Тогда погибло более двухсот жителей.

Фиакр въехал на большой мост, о каменные опоры которого бились коричневатые волны. Анжелина заметила огромное здание из розового кирпича с бронзовым куполом. У нее возникло странное ощущение, что стены выходят прямо из реки. Она спрашивала себя, как строителям удалось возвести фундамент. Молодая женщина совершенно верно рассудила, что это и есть больница Святого Иакова. Ее предположение подтвердилось, когда, съехав с моста, фиакр остановился перед зданием, за которым простирался просторный двор, обсаженный деревьями. На здании висела табличка: «Швейцарская».

— Вы должны мне сто су! — крикнул кучер. — Мы приехали.

Анжелина лихорадочно вспоминала советы мадемуазель Жерсанды. «Смотри, как бы тебя не обворовали! В первые дни никуда не ходи одна. И остерегайся болтливых красавчиков, этих лощеных господ, которые хвастаются своим состоянием. Они только и думают, как бы совратить молодую простушку».

— Сто су, — повторила Анжелина, роясь в кошельке.

Кучер соскочил с козел и открыл дверцу. Анжелина вышла и отдала ему деньги. Через несколько минут фиакр уехал. Поставив чемодан на землю, Анжелина долго смотрела на величественные здания из красного кирпича, не осмеливаясь подойти ближе. Эти здания были расположены в конце двора, который украшали цветники и платаны, посаженные полукругом. Анжелина увидела главный вход с треугольным фронтоном. В нише стояла статуя святого Иакова, а над ней были часы. В большинстве окон горел свет.

«Надо идти!» — сказала себе Анжелина, даже не взглянув в сторону швейцарской, из окна которой за ней с подозрением наблюдала какая-то женщина.