Ангелочек

— Мне очень жаль вас, дорогая мадемуазель, — произнесла Анжелина в замешательстве. — Я, рожая Анри, еще верила в Гильема, думала, что он вернется и мы поженимся. Это помогало мне. Но вы потеряли отца своего ребенка, а это гораздо хуже.

— Да, малышка, ты права. Даровать жизнь ребенку, оплакивая того, кого сильно любишь, — это худшее из испытаний. Мне потребовались годы, чтобы излечиться от снедавшей меня тоски. Рана зарубцевалась, но я по-прежнему чувствую себя оскверненной. Я отказывалась каяться, признавать свою вину. Боже мой, Анжелина, если бы ты знала, сколько раз я хотела покончить с собой! Весь день думала, каким образом это сделать, а вечером говорила себе: «Завтра ты привяжешь к ноге камень и бросишься в пруд». Или: «Завтра ты примешь мышьяк». Но дни шли своим чередом, одна неделя сменяла другую, а у меня все не было мужества свести счеты с жизнью. Мне было тридцать три года. В Лозере вспыхнула эпидемия холеры, но беда обошла меня стороной.

— Это тогда вы спасли Октавию, пытавшуюся повеситься? — спросила Анжелина.

— Откуда ты знаешь?

— Октавия рассказала мне об этом, когда мы ездили в Бьер. Она рассказала также о муже и дочери, которых унесла холера. Но о вас она ничего не говорила.

— Сомневаюсь. Но раз уж ты знаешь, я продолжу, чтобы добраться до самого важного. Я вернулась в поместье своих родителей, хотя думала, что больше никогда туда не вернусь, не увижу этих черепичных крыш, окон с импостами, кедров в парке… Ты должна все знать, малышка, иначе ничего не поймешь. Боже, как мне холодно!

— Но в комнате тепло! — удивилась Анжелина.

— Я дрожу от внутреннего холода, словно моя кровь заледенела от этих печальных воспоминаний, — уточнила Жерсанда де Беснак. — Я была единственной дочерью, предназначенной для удачного замужества. Мои родители хотели найти для меня лучшего жениха. Они устраивали балы, на которые приглашали дворян-протестантов. Некоторые претенденты на мою руку приезжали из Севенн, хотя путь занимал целых два дня. Но никто из них мне не нравился. В двадцать пять лет я была еще не замужем. Мой отец был в отчаянии. В конце концов он сказал мне, что ради интересов семьи можно выйти замуж и не по любви. Он требовал, чтобы я стала продолжательницей рода. Моя мать потеряла всякую надежду и возненавидела меня. Я, бессердечная эгоистка, все свое время посвящала чтению, верховой езде и игре на фортепиано. Наконец я встретила некоего Юбера де Маркэ. Это был красивый, элегантный, образованный мужчина. Устав от войны с родителями, я согласилась обручиться с ним. Моя мать была в восторге. Она заказала для меня платья, как у герцогини, чтобы я могла поразить высший свет Манда. Уже тогда я любила красивую одежду и украшения. Я считала себя красавицей, да и была таковой. Но однажды утром мои тайные мечты стали реальностью и все изменилось…

Я много читала, особенно любила театральные пьесы и часто представляла себя актрисой, преемницей мадемуазель Марс или Рашель[36], парижских звезд. Я знала этих дам по журналам, которые печатали их портреты и рассказы об успехах… Боже мой, у меня пересохло в горле. Дай мне стакан воды, малышка.

Анжелина, которую тронули сильные эмоциональные переживания старой дамы, пододвинула круглый столик к креслу и поставила на него графин.

— Так что же произошло? — спросила она. — Вы заинтриговали меня.