«Ангельская» работёнка

— Я видел, сколько ты сожрал кебабов. И до сих пор не можешь сказать, что за мясо в них было.

— Мясо кебаба.

Теперь они снова оказались в конце Графтон-стрит. Близость к месту событий этого утра не влияла на Гринго, но лишь до тех пор, пока они не свернули за угол. Он посмотрел вдоль улицы и вверх, на выступ, где несколько часов назад разыгралась драма между Банни и Рори Койном.

— Вот мы и вернулись, — сказал Банни, — обратно на место преступления.

Гринго остановился и поднял руку.

— Слушай, я… Ты знаешь, что бы ни случилось, я прикрою тебя, но… из-за этой сегодняшней херни тебя могли сейчас отмывать от брусчатки.

— Бля, Гринго, не подозревал, что ты такой впечатлительный.

Тон Гринго понизился настолько, что ухмылка с лица Банни исчезла.

— Послушай меня. Это было… Не пугай меня так больше, Банни. Ты не… Слушай, береги себя, ладно? Может, тебя не волнует, будешь ты жить или нет, но мне не все равно.

— Да успокойся ты, Гринго.

Банни собрался идти дальше, но Гринго удержал его за руку.

— Просто послушай, ладно? Последние два года, с тех пор как это случилось…

— Мы говорили о другом.

— Я знаю, — кивнул Гринго, — все так. Но с тех пор… Ты мой лучший друг, орясина дубовая, и я достаточно близко с тобой общаюсь, чтобы понимать: тебе плевать, вернешься ты домой живым или нет. И меня это охеренно пугает.

— Отстань, со мною все в порядке.

— Жизнь — это не только работа и команда по хёрлингу для детей до двенадцати лет…

— Лучшая детская команда по хёрлингу в графстве! — перебил Банни.

— Однако это всего лишь команда по хёрлингу. Тебе нужно привнести в жизнь немного равновесия, и, возможно, — скажу начистоту! — тебе станет легче, если ты потрахаешься.

Банни положил свою мясистую лапищу на плечо Гринго.

— Боюсь, Тимоти, я никогда не думал о тебе в таком ключе.

— Верю, однако ночь впереди длинная. Давай, не тушуйся, а то мне становится холодно.

Банни похлопал Гринго по кашемировому пальто.

— Для начала тебе придется научиться одеваться со вкусом, а не с комфортом.

— И это говорит мальчик в курточке! Идем.

Гринго махнул головой в сторону Кинг-стрит, и они потащились вперед мимо бродяг и забулдыг, по одному или по двое возвращавшихся из пабов и клубов.

— Раз уж мы заговорили на запретные темы, — сказал Банни, — кажется, в последнее время ты подсел на азартные игры.

Гринго рассмеялся.

— Ну хожу иногда к Ричи и играю там в карты — большое дело!

— А еще ты был на игре у Дэйли на этой неделе.

— Теперь вы следите за мной, детектив?

— Нет. А должен?

Гринго вынул из кармана покерную фишку и подбросил ее щелчком большого пальца.

— Расслабься, амиго. Теперь, когда я остался без жены, мне нужно найти чем занять свободное время. Я подумываю о том, чтобы стать профи. Хочу купить одну из тех ковбойских шляп, что носят игроки в телевизоре.

— Профи, значит? Так вот почему ты отказался от предложения Криви?

Гринго посмотрел на Банни.

— Как ты узнал?

— Господи, Гринго, нет хуже сплетников, чем в полиции. Все готовы себе яйца надорвать, лишь бы получить должность в Бюро преступных активов, а ты просто взял и отказался?

Гринго пожал плечами.

— Мне это не сильно нужно. Там куча бумажной работы. Если бы я хотел стать бухгалтером, то я бы им стал.

— Херня это все! Слушай, блин, не будь дураком, дай мне тебя переубедить.

— Не выйдет. Мне нравится работать с тобой. Мы отличная команда.

— Ага. Если бы ты не тратил время на то, чтобы прикрывать меня от начальства, подумай, чего бы ты уже мог достичь.

— Я мог стать рабочим осликом при какой-нибудь напыщенной канцелярской крысе. Ты бесящий хер, Макгэрри, но ты мой бесящий хер. Мы команда, а еще — я поспрашивал всех вокруг — только я более-менее разбираю твою речь.

— В самом деле, тугоухое дублинское трепло?

— Вот сейчас ни слова не понял.

— Охеренно остроумным себя считаешь, да?

Гринго нахмурил брови в притворном замешательстве.

— Что-то насчет козы?

— Через минуту твои яйца окажутся в соседнем часовом поясе.

Они свернули за угол на Мерсер-стрит, аккуратно обходя чипсы с карри, по внешнему виду которых было не понять, съели их перед тем, как бросить на тротуар, или нет.

— Кстати, по поводу личной жизни… — сказал Гринго. — Вон идет твоя застарелая любовь.