«Ангельская» работёнка

Как оказалось, он действительно направлялся в паб — в «Прыгающую форель», если быть точным, через две улицы от его дома, — в единственное лицензированное заведение квартала Кланавейл. Забегаловка была выкрашена в стильный, но уже порядком облупившийся фиолетовый цвет, стоянка блестела осколками битого стекла, а на окнах темнели решетки. Вывески — достаточно большие, чтобы их можно было увидеть из космоса, — уверяли всех неравнодушных, что тут можно посмотреть в прямом эфире любые футбольные матчи, какие только можно пожелать. Слева от входа стоял нелепый уличный столик под большим зонтом. Томми сел за него, и буквально через несколько секунд изнутри вышел мужчина средних лет с большим животом, свисающим с ремня. Мужчина поставил перед Томми маленькую чашку кофе и положил пару широкоформатных газет.

Банни припарковал машину напротив, и они принялись смотреть, как Томми попивает кофе.

— Ты только глянь! — сказал Гринго. — Как по-континентальному. Чисто хозяин поместья.

— Кажется, его совсем не волнует наше присутствие.

— Он ни разу даже не взглянул в нашу сторону. Может, не заметил?

Толстый мужчина появился вновь — в этот раз с тарелкой выпечки в руке. Он поставил тарелку на стол, после чего, наклонившись, выслушал от Томми несколько слов. Затем мужчина посмотрел на машину и опять на Томми.

— А может, и заметил…

Мужчина еще раз кивнул и пошел прямо к ним.

— Господи, — сказал Банни, — у них что, есть сервис быстрого обслуживания автомобилистов?

Мужчина остановился со стороны Гринго и подождал, пока тот откроет окно.

— Мистер Картер приглашает разделить с ним завтрак.

— Серьезно? — удивился Гринго. — Это так приятно…

Мужчина указал на Банни.

— Только его. Вас — нет.

— О.

Банни похлопал Гринго по колену.

— Не бери в голову. Уверен, у тебя еще остались бутерброды.

Банни вылез из машины и пошел через дорогу.

— Если у него будут круассаны с шоколадом, — раздался сзади голос Гринго, — захвати для меня один.

Томми Картер оторвал взгляд от газеты только тогда, когда Банни остановился возле столика. Несмотря на то что он пригласил его лично, Томми разыграл легкое удивление.

— О, офицер Макгэрри, рад видеть. Пожалуйста, присаживайтесь.

— Вообще-то я детектив.

— Неужели?

Банни занял стул напротив.

— Я тоже рад тебя видеть, Томми. Боже, как ты вырос! Я помню тебя размером с кузнечика, а теперь — только глянь! — вооруженный грабитель, вор и сволочь.

Томми аккуратно сложил газету и прищелкнул языком.

— А вы все так же прямолинейны. Я помню, как вы с отцом напивались у нас на кухне.

— А я помню, как ты рыдал, когда я вытаскивал твою жопу из горящего дома.

Томми бросил на Банни неприятно долгий взгляд, после чего покачал головой.

— Я рад за вас, Банни, что вы получили свою минуту славы и все такое, но мы оба знаем, что вы ворвались в наш дом, когда мы с сестрой были в полном порядке.

Банни поднял брови.

— Серьезно?

Посмотрев на мужчину, он вспомнил испуганного маленького мальчика, забившегося под туалетный столик с младшей сестренкой на руках. Затравленные глаза, красные от слез, застыли в абсолютном ужасе. Банни пришлось разжимать детскую ручонку, вцепившуюся в деревянную ножку стола, а потом вытаскивать его — брыкающегося и кричащего.

— Абсолютно, — ответил Томми. — Я бы вытащил сестру сам. Я как раз успокаивал ее, когда вы ввалились.

Рассмеявшись, Банни заметил раздражение, мелькнувшее на лице собеседника.

— Понятно. Верь в то, во что хочется верить.

Томми перевернул газету и провел по ней рукой, разглаживая складки, видимые только ему одному.

— Похоже, твоему отцу совсем нехорошо?

Томми пожал плечами.

— Судя по всему, да. Я слышал, вы нанесли ему визит. Хотите его втянуть?

Настала очередь Банни пожать плечами.

— Как ты верно заметил, мы старые друзья. Он не виновен в том, что ты стал тем, кем стал.

— Да, — ответил Томми. — Я человек, который сделал себя сам.

— Ну, можно сказать и так.

Томми откинулся на спинку стула.

— Как бы то ни было, я подумал: не обговорить ли нам некоторые правила ведения боевых действий?

Банни поднял брови.

— Например?

— Моя сестра Эмер не имеет к этому отношения. Я бы хотел, чтобы ее не вмешивали.

— А ты в том положении, чтобы выдвигать требования, Томми?

Томми замолчал и пристально посмотрел на Банни.

— Считайте это дружеской просьбой.

— А я и не знал, что мы друзья.

— Я более чем готов мириться с преследованием, которое решил организовать против меня детектив-инспектор О’Рурк. Оно меня нисколько не беспокоит. Однако я всегда плохо относился к тем, кто расстраивает нашу Эмер.

Банни вспомнил фотографию мальчика в информационных материалах, которому разъяренный пятнадцатилетний Томми Картер сломал обе руки.

— Если она не замешана, ее не тронут.

Томми кивнул, затем взял рогалик и стал нарезать его ломтиками.

— Если бы вы могли передать коллегам мои чувства, которые я испытываю по отношению к сестре…

— Угрожай им сам. Я тебе не связной.

Томми вновь пожал плечами.

— Вы понимаете, что ваше присутствие в нашем районе нежелательно? Гарди здесь не требуется.

— Да ладно?

— «Цивис романус сум». Вы знаете, что означает это выражение, офицер Макгэрри?