«Ангельская» работёнка

— Леди Дэй, как ее называли. Я люблю ранние записи, впрочем, кое-что и из поздних, когда ее голос уже стал угасать перед смертью в 1959-м. Девочка, однако, прожила тяжелую жизнь.

Симона перекинула полотенце через плечо.

— Ну вот, кто-то же умеет нормально общаться!

Он кивнул.

— Если честно, я поздно обратился к джазу и уверен, что эти исполнители еще не самые хардкорные. На Либерти-маркет[51] есть парень, чью ипотеку я оплачивал последний месяц, чтобы выкупить у него всех этих Билли Холидей, Нину Симон[52], Эллу Фицджеральд[53] и Дину Вашингтон[54]. Кстати, все из-за тебя.

— Эй, полегче, ковбой. В чем я провинилась?

— Я был абсолютно счастлив со своим Джонни Кэшем и Спрингстином, пока не запела ты. И вот теперь я вышел к воротам для следующего удара, а ты не даешь мне подачу.

Симона рассмеялась.

— Боюсь, ты выбрал не тот вечер. Ноэль сейчас в офисе — пытается научить электронную таблицу лгать. Сегодня он играть не будет.

Здоровяк, казалось, искренне расстроился.

— Ну что ж, понятно. Тогда придется утешиться выпивкой.

— Наконец твоя очередь? А то, глядя, как твой приятель подтаскивает алкоголь, я уже начала думать, что у вас свидание или типа того.

— Э-э, нет. Видишь ли, он мне должен. Я спас ему жизнь при исполнении служебного долга.

— Серьезно? И как?

— На него напала акула.

— Ух ты! Такое часто случается на грязных улицах Дублина?

— Нет, — ответил здоровяк, покачав головой, — очень редко. Вот почему он был застигнут врасплох.

Симона рассмеялась.

— Представляю… То же самое?

Она указала на бутылку «Джека Дэниелса», и он кивнул.

— И где же произошло это нападение акулы?

— Слушай… — Он нервно поерзал. — На самом деле это очень долгая история. Вряд ли я успею ее сейчас рассказать. Хочу спросить… Может, ты позволишь угостить тебя ужином, ну… чтобы поговорить об этом подробнее?

Ее реакция, должно быть, отразилась на лице, заставив Симону почувствовать себя виноватой. Ведь она видела, с какой надеждой он на нее смотрел.

— Прости, я… я не…

— О, конечно. Понимаю. У тебя уже есть жених…

— Никого у меня нет. Просто мне не нужен мужчина…

— Ты лесбиянка? — выпалил он и тут же смутился. — В смысле, не то чтобы… О господи, в этом нет ничего предосудительного, я не об этом. Я не хочу сказать, что… ну ты знаешь… Просто, если не хочешь идти со мной, может быть… Последняя девушка, которую я звал на свидание, она очень милая, но… так получилось… Поэтому, я подумал, может, есть шанс и…

Она подняла руку, чтобы остановить поток слов, пока здоровяк не израсходовал весь кислород в зале.

— Нет, я не являюсь частью конкретно этой женской общности. Просто пока мне не нужны отношения. Я тут временно и…

— Понятно. Ага. — Здоровяк кивнул. — Значит, тебя дома не ждет парень и всякое такое?

Она покачала головой.

— У меня и дома-то, можно сказать, нет. Но спасибо, честно. Ты вроде милый, и из того, что ты произнес, я поняла, что ты наверняка отличная компания, но… сейчас мне совсем не до этого.

— Понятно.

— В смысле, ни до кого вообще. Не хочу хвалиться, но прямо до тебя я точно так же отказала еще одному чуваку, который пытался соблазнить меня работой. — Симона увидела выражение его лица и почувствовала, что краснеет. — Ну, не точно так же…

— Конечно, — ответил он. — Я понял. Ты одинока, просто тебя это не интересует.

— Никто не интересует, — быстро добавила она.

— Значит, дело не в том, что ты не хочешь встречаться со мной…

— А в том, что я вообще не хочу ни с кем встречаться.

— Ты предпочитаешь быть одна?

— Именно так.

— Чтобы никаких обязательств?

— Ага.

— Никаких привязанностей.

— Свобода и воля.

— Отлично. В таком случае, при всем уважении, я этого не принимаю.

Симона замерла на мгновение и посмотрела на него. Здоровяк улыбнулся в ответ.

— Прости, не поняла?

— Твой отказ.

— В смысле?

— При всем величайшем уважении я его не принимаю.

— Может, объяснишь, что это значит? Кажется, между нами возникло культурное недопонимание.

Большой парень взял один из стаканов и опрокинул его в рот. Затем скорчил гримасу, которую положено корчить, выпивая виски.

— Еще?

Он кивнул.

Она налила.

— В общем, как я говорил, мне кажется, ты охрененная. Ты красива, умна, и у тебя есть голос, который откровенно бесит всех ангелов в небесах.

— Выразительный образ…

— Так что, если ты не против, я буду вежливо захаживать сюда и время от времени проверять, не передумала ли ты вдруг.

— Теперь понятно.

— На самом деле — предупреждаю честно — я бы даже мог попробовать поухаживать за тобой.

— И в чем бы это ухаживание состояло?

Здоровяк пожал плечами.

— Без понятия. Я никогда этим по-настоящему не занимался. Может, шоколад?

Она пожала плечами.

— Диабет.

— Цветы?

— Аллергия.

Он положил обе руки на стойку бара и театрально вздохнул, опустив глаза. Затем поднял взгляд.

— Дай угадаю, ты еще и вегетарианка?

Она покачала головой.

— Слава богу, нет. Из вареных овощей я ем одну картошку.

— Предупреждаю, я упертый. — Он оттолкнулся от стойки бара и выпрямился. — Но, похоже, ты стоишь любых усилий.